А как найти правильные слова, как и кому рассказать?! О том, что творилось в его душе и сердце после того, как он со своей вновь обретенной командой уже «Кондора» и уже в легионе, пересек чуть ли не пол-Африки, вытащил из плена два десятка заложников и... Потерял близкого человека... Случайный осколок случайной мины... Этого не мог предугадать никто – Его Величество господин Случай! Мать его!.. Светлана Беликова, Лана, или просто Кошка... Вот где был сильный человечище и женщина с большой буквы!.. Их любовь умерла, так и не родившись!.. [8]
Душа Андрея черствела потихоньку и покрывалась панцирем... Танковой броней...
И прав был генерал Жерарди, когда сказал Андрею, что его прошлых, прожитых на войне десять лет считаются как год за пять... Паук был прав! «Семидесятилетний» Андрей уже был готов... Готов убивать... А что еще остается «на закате жизни»?.. В отместку за своих близких, потерянных людей... И уже «закон и психиатрия раскрыли свои объятия в ожидании нового клиента», в предвкушении своей власти над ним... И кто знает, что было бы дальше с ним, с его душой и телом, если бы...
Андрей был благодарен генералу за то, что он дал ему возможность не просто вылечить свою душу, а еще и окунуться в тот мир своих юношеских воспоминаний и иллюзий, который Андрей берег и охранял от всех всю свою жизнь...
Добирался Андрей до Кулха Чу долго. Сначала самолетом до Дели. Потом уже на местных самолетах до Калькутты. Затем почти сутки уже на автобусе до городишка Силигури, над которым, казалось, нависала красавица Канченджанга – вторая по высоте после Джомолунгмы (или Эвереста, кому как удобнее понимать) вершина мира. Дальше его путь лежал на восток Индии до города Кочбихар. Потом на совершенно раздолбанном рыдване, который гордо назывался «такси», до границы с Королевством Бутан. Практически беспрепятственное прохождение таможни и пограничных формальностей, на которые ушло минут двадцать и... Четырехдневное плавание вверх по реке Пуна Тсанг на живописной плоскодонке. Хотя эту десятиметровую лодку можно было, ничуть не покривив душой, назвать речным кораблем. Потом он почти двое суток провел среди монахов в дзонге Гаса, ожидая своих проводников...
Проводник был один – тридцатилетний или что-то около того, потому что достоверно о возрасте Белых Братьев говорить попросту невозможно, бодхисаттва [9]. Это был довольно молодой монах, который пока не достиг нирваны, выполняющий работы, порученные ему архатами [10]и иногда самим Махатмой, но уже носивший белые одежды. И было странно наблюдать, как местные ламы, носящие ярко-оранжевые тоги, с великим почтением и почти благоговейным страхом относятся к этому молодому монаху низшего звена... Что уж было говорить о других, кто был причислен к Белым Братьям...
Дальнейший путь до Кулха Чу Андрей преодолел за двое суток, сидя внутри повозки, наглухо закрытой со всех сторон самоткаными дерюгами и запряженной маленьким серым осликом, который, как истинный сталкер, преодолел высокогорный перевал и привез, в конце концов, повозку к высоким воротам дзонга... Путь до Кулха Чу оставался и остается секретом для всех для непосвященных... Табу!Кроме Белых Братьев...
...Примерно за полчаса до окончания пути (о котором знал, конечно же, только сам проводник) монах поднял пологи «покрывал» и дал Андрею насладится окружающей красотой... Что и сказать?! Да нечего! Дух захватывало так, что не родившиеся слова сразу же и умирали. Здесь они, эти Слова, которые так много значат для людей на равнине, не значили ничего. То есть АБСОЛЮТНО НИЧЕГО!.. Все они казались простым сотрясанием воздуха, и не более... Величие! Величие Природы! Вот что имело здесь значение!..
И Андрей запел любимую песню Владимира Высоцкого:
Да уж!..
«Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем!.. И только немного завидуешь тем, другим, у которых вершина еще впереди!..» Никто и никогда ни до, ни после не смог описать более точно те чувства, которые приходят в твое сердце, когда ты волею судеб попадаешь на «Крышу Мира»...
О Высоцком говорили, что он был настолько талантлив, что мог, не выезжая из Москвы, написать песню и для альпинистов, и для моряков, и для военных... Может быть. Наверное... Но...
Тогда, по дороге в Кулха Чу, Андрей понял о своем кумире одну простую вещь – Владимир Семеныч бывал в горах! И не на каком-то там Кавказе или Альпах! Он бывал здесь! В Гималаях! И он сам, своими глазами видел эти «свои вершины»! И Канченджангу, и Аннапурну, и Лхоцзе, и Макалу, и Чо Ойо. И уж, во всяком случае, он видел своими глазами Ее, ту «свою вершину», у которой так много имен: Джемо Канг-Кар– «Владычица Белого Снега» с языка дзонг-кэ, Чомолангмаили Джомолунгма, что в переводе с тибетского языка означает «Богиня горных снегов», «Владычица, овеваемая ветрами» или «Богиня – Мать мира». А для европейского уха имеющая более привычное имя – Эверест. Именно с того дня, когда он ехал в простой деревянной повозке, запряженной осликом, именно тогда Андрей и понял, что его кумир знал горы не понаслышке! Потому что сказать о них так не смог бы ни один талант, каким бы великим он ни был, если бы он не видел эту красоту своими собственными глазами.
...Они мало-помалу приближались к высоким, никак не меньше четырех метров, тяжелым деревянным воротам, обойти которые не было никакой возможности.
Дорога, а скорее и правильнее, тропа, едва заметная среди камней, шла в опасной близости к глубокой, за сто метров наверняка, пропасти с бурлящим водным потоком на самом дне. С другой стороны над ней нависала отвесная стена, до вершины которой «не хватало взгляда». Но пропасть уходила в сторону, а тропа «врезалась в скалы»...
Это была большая расщелина.
Все увиденное было настолько нереально, что Андрей даже зажмурился поначалу, не веря своим глазам. Но... Это «нереальное жилище» было абсолютно реальным! Для «нереальных людей», в нем живущих... Сложно? Наверняка!.. Но объяснить понятнее не хватает слов – это просто надо видеть!..
Казалось, что Зевс-громовержец... Нет! Этот греческий бог здесь был абсолютно ни при чем... Скорее Великий Шива низверг молнию на скалы и расколол их пополам... Да! Так, наверное, будет более правильно...
Огромные высокие базальтовые пики разошлись в стороны всего-то метров на пять, пропуская в свою утробу узкую каменистую тропу, которая и была от стенки до стенки перегорожена высокими, мощными и надежными даже с виду воротами из стволов гималайской ели. А над воротами...
Над воротами были видны часовые...
По обеим сторонам этого форпоста, над толстенными, в целый ствол, деревянными опорами, на которых, собственно, и крепились сами ворота, маячили две бритые наголо головы, обладатели которых были вооружены казавшимися внушительными даже со стороны двухметровыми луками. Допотопное, конечно же, оружие, спору нет, но... Кто сказал, что в век высоких технологий полутораметровая стрела с острым стальным наконечником не сможет поразить агрессора? Сможет! И еще как! Особенно если она выпущена из огромного лука не малолетним юношей со слабыми руками, а умелым и тренированным воином! А уж какими воинами могли быть гималайские или тибетские монахи, и говорить-то не приходится – каждый мальчик, пришедший в додзо к сенсею, уже максимум через месяц знал по крайней мере две легенды о таких далеких и «всемогущих монахах, которые и придумали, как защищаться голыми руками»! Достаточно вспомнить только два самых, наверное, известных китайских монастыря – Северный и Южный Шао Линь. Но ведь они не уникальны – любой тибетский монах из любого монастыря мог постоять и за себя, и за обиженных... В общем, эти двое часовых представляли реальную угрозу и, само по себе, надежную защиту...
9
10