– Да-а? – недоуменно протянул Водяной. – Никогда над этим не задумывался.
– Неужто ты к своему колдовству так пренебрежительно относишься? Или вовсе это делать прекратил? – изумилась Кикимора.
– Ничего подобного, – замотал головой Водяной. – Мое колдовство, ого, какое мощное! Вон, на том берегу, излучину видишь? Она «Пьяная лука» зовется. Раньше там городской пляж был. А после того, как я на то место заклятье наложил, народ туда глаз не кажет, потому что утонуть боится.
– Так, значит, у тебя настоящие часы есть?! – оживилась Баба-Яга. – Будь другом, одолжи их нам. А то эти уж очень подозрительно выглядят, и на них большой надежды нет, – и показала собеседнику, выуженный из кармана, пряник.
– Да, от пряника большой пользы не будет. А часов у меня отродясь не было, – отозвался Водяной. – От них в воде никакого толка нет: они же в ней мигом заржавеют.
– Как же ты о Новом годе узнаешь? – спросила Яга.
– Очень просто, – ответил Водяной. – Высовываюсь из проруби и жду, когда из города радостные крики донесутся. «Ура!», например, или «С Новым годом, с новым счастьем!». Если хотите, присоединяйтесь. Я тут недалеко широкую прорубь присмотрел. Мы в ней все поместимся.
– Еще чего! – ахнул Леший. – Мы же после этого простудимся и весь год хворать будем. Тогда вообще колдовать не сможем.
– Да я в ледяной воде и пяти минут не просижу! – поежившись, подхватила Кикимора.
Баба-Яга посмотрела на Водяного и сказала:
– Спасибо за приглашение. Только из этой затеи, и впрямь, ничего путного не выйдет. И не из-за простуды. Так уж устроено, что всякому из нас лишь в своем уделе Новый год встречать предписано: тебе – в воде, нам – в лесу. Иначе колдовская сила будет утрачена. Мы могли бы даже в прорубь не лезть, а просто в городе остаться. Да никакого толка не будет.
– Ну, как знаете, – сказал Водяной. – А я сейчас вон к той проруби поплыву, потому что оттуда лучше слышно. Чую, Новый год вот-вот настанет, – и он погрузился в воду.
Поняв, что Новый год – не за горами, все трое взялись за руки, произнесли заклинание и поспешили в лес. Несмотря на то, что они снова стали невидимыми, обратная дорога показалась им долгой и трудной. Словно бестелесная троица не летела, подобно ветру, а, увязая по пояс, тащилась по бескрайним заснеженным просторам. Наверное, такое ощущение у них появилось потому, что они были донельзя расстроены неудачей: тем, что не добыли часы.
Оказавшись на прежней поляне, все обессилено повалились на снег и принялись приходить в себя.
Немного полежав, Баба-Яга уселась и вытащила из кармана пряник. Повертев его в руках, она скривилась от досады и накинулась на Лешего с упреками:
– Все же я была права, когда говорила, что у тебя голова пустая. По твоей вине только время зря потратили, а часы не добыли. То его в аптеку потянуло, то на площадь поволокло. Нет бы, сразу в какой-нибудь дом вломились, всех перепугали и часами завладели. А он, герой, видишь ли, «сразу догадался», – и в сердцах зашвырнула пряник в снег.
– Ишь, ты, умница нашлась! – в ответ завопил Леший. – Глади, как после драки кулаками размахалась! А кто меня с панталыка сбил: в моем лесном облике запретил по городу передвигаться?!
– Я?! Тебе?! Запретила?! – задохнулась от возмущения Яга.
Наверное, после этого между ними могла вспыхнуть нешуточная ссора или даже драка. Но тут над их головами раздался шелест многочисленных крыльев. И все трое увидели, как на ветвях, окружавших поляну, деревьев стали рассаживаться птицы. Это были и синицы, и снегири, и другие птахи. В общем, все те, кто остался зимовать в лесу. Леший настороженно на них покосился, а потом прошептал:
– Это, что они вдруг? Решили за полученные обиды на нас отыграться? Скопом накинуться и заклевать?
Баба-Яга окинула хмурым взглядом птиц и сказала:
– Вроде не похоже. Они вон туда неотрывно смотрят. Только зачем, непонятно.
– А я, кажется, поняла, – вступила в разговор Кикимора. – Они на выброшенный пряник нацелились.
И впрямь, птицы спорхнули с ветвей и начали клевать ароматную сдобу. Они так весело скакали и щебетали, что Леший невольно улыбнулся, а потом сказал:
– Вот ведь как из-за неудачи настроение упало: даже никакую колдовскую пакость им сделать не хочется.
Он достал из кармана пряник и принялся крошить его возле своих ног. Птахи подняли радостный гвалт и безбоязненно подлетели к Лешему.
– Может, из-за неудачи, а, может, из-за приближения Нового года, – сказала Кикимора. – Это – торжество все-таки. Потому у тебя и настроение стало другим: праздничным.