Хотелось этот тяжеленный талмуд приложить к его величественному лбу. С размаху. А потом повторить, чтобы закрепить результат.
«Не обращать внимания на слабости и ошибки окружающих — важное правило этикета» — узнала я из этой кладези мудрости. То есть Игорю правила этикета не писаны. Ну да, ну да, в чужом глазу соринку видим, а в своем…
И ведь я просто оговорилась, потому что уж одеть-надеть перестала путать давно: бабушка научила присказке «Надевать одежду, одевать Надежду». Но стал ли меня кто-то слушать? Разумеется, нет. Будешь изучать правила, и точка.
О, это он еще не знает, что тся/ться — моя больная мозоль. Правило знаю, но ошибаться это мне ну никак не мешает. Да его же кондратий хватит, если увидит такую ошибку в написанном мною тексте!
Хм… А что, это хорошая идея — надо ему письмо написать, может, не выдержит его каменное сердце, разлетится на осколки.
«М-да, Алина, пора писать бестселлер „101 способ укокошить Дуриана“. Как минимум пять способов уже есть, а главное что? Правильно, начать».
Я взглянула на часы, висящие на стене, и отложила книгу в сторону.
Обед, чтоб его.
Завтракала я сегодня в гордом одиночестве, потому что у Лебедева возникли какие-то неотложные дела. Почаще бы они у него возникали.
Я надела легкий голубой сарафан и пошла вниз, в столовую. Опаздывать не решилась, кто знает, что взбредет в голову этому самодуру, если его разозлить.
Пока спускалась, думала о Гере. Страшно — не то слово, чтобы передать мое состояние. Сердце давно и прочно поселилось где-то в пятках, ведь что мог Герман против такой акулы, как Игорь? А ну как не сможет меня спасти? Нет, Герка у меня отлично дерется, только вот первая же пуля уложит его, и никакие навыки борьбы не помогут.
И винить его я точно не стану. Теперь знала, на что способен Дуриан, и оттого было еще страшнее: и за себя, и за мужа, и за бабушку, и за друзей.
К моему счастью, Игорь еще не вернулся домой и обедала я тоже одна. А вот когда уже выходила из столовой, столкнулась с его высочеством.
Он окинул мой любимый сарафан презрительным взглядом и отчеканил:
— Алина, я долго терпел, но… Не пристало моей женщине ходить в таких обносках. Собирайся, поедем покупать тебе нормальную одежду. И в салон красоты заглянем, а то волосы какие-то тусклые.
Он подошел ближе, пропустил прядь моих волос через пальцы и зацокал.
А я застыла на месте, боясь даже пошевелиться. По телу тут же пронеслись мурашки ужаса. Но Дуриан ограничился лишь этим жестом.
— Жду тебя у машины через десять минут, — отрезал он, развернулся и ушел.
Вздох облегчения вырвался из груди.
Я всё же неглупая, понимала, что однажды придется лечь с ним в койку, если меня не спасут. Но как, ведь даже простое прикосновение вызывает оторопь? Я же не смогу скрыть отвращение, и он его точно увидит. Что тогда сделает?
Я помотала головой, чтобы избавиться от возникших в голове картинок его мести, и пошла наверх за телефоном.
Да, у меня был доступ к мобильному, но звонить кому-то решительно не хотелось. Во-первых, боялась, что проболтаюсь. Во-вторых, проболтаться могли уже родные. А их подставлять я хотела меньше всего на свете.
«Сволочь пупырчатая! Во Франции, значит, ему моя одежда нравилась, а тут всё не то стало!» — кипела я про себя, когда ехали в выбранный им магазин.
Глава 52. Мать его будущих детей
Сотрудницы бутика словно сошли с рекламных обложек. Богини, блин. Окинули меня такими взглядами, будто я пыль под их ногами. Но фраза «сумма значения не имеет» сделала свое дело, и скоро Игорь сидел с чашечкой кофе в руках, пока мне охапками носили разную одежду в примерочную.
Каждый наряд я показывала Дуриану. А он либо кивал, либо кривился.
«Знаток-переросток!»
Выбранная им одежда старила меня на добрых десять лет, если не больше. Я бы сама такое себе никогда не выбрала, но что мне оставалось? Скрипела зубами, но послушно примеряла всё, что давали.
Через час кошелек Игоря изрядно опустел, а я стала владелицей вычурной одежды для женщин после сорока. Нет, я ничего не имела против этого возраста, но когда тебе двадцать три, хочется совсем другого.
Следующим пунктом стал салон красоты.
Маникюр, педикюр, прическа, макияж. Лебедев высказал свои пожелания и сказал, что вернется, когда я буду готова.
Мастер еще при нем долго причитал, что я угробила свои волосы, но «ничего, всё исправим, Игорь Владимирович, не волнуйтесь». Я подозревала, что «угробила» их только потому, что «восстановление» намного дороже обычной стрижки.