Только сейчас я до конца смог оценить весь ужас нашего положения. Всё это время мы шли не по равнине, как нам казалось, а по скованному льдом океану, который теперь начал оттаивать.
— Вот попали, — еле слышно прошептал я.
— И не говори, — мрачно вздохнул громовержец.
Одна Ника никак не отреагировала на произошедшее. Но другого я от неё и не ожидал. Вот если бы она запаниковала, я бы удивился.
— Что же теперь делать? — уже в полный голос спросил я, ощущая свою полную беспомощность. — Вы понимаете, что теперь мы обречены на гибель?!
«Мы уже давно обречены на гибель», — равнодушно отозвалась ведьма. — «Наше путешествие было заведомо безнадежным, хоть ты и пытался обмануть себя, внушить себе, что надежда есть. Самая глупая вещь в мире — самообман. Рано или поздно всё становится на свои места, и обман раскрывается. Невозможно отрицать очевидное».
«Я задал конкретный вопрос: „что нам теперь делать?“, а ты воду льёшь. Чем без толку философствовать, лучше бы конкретное решение предложила. Ты же за рациональный подход к проблеме, разве нет?»
«Я не вижу выхода», — просто ответила Ника. — «Телепортировать я не могу, даже в одиночку. Мои силы иссякли после битвы с белыми волками и нуждаются в восстановлении. На данный момент я не могу применить ни одного заклинания. Из всех видов магии, которыми я владею, сейчас мне доступно лишь чтение мыслей, но оно в нашем случае бесполезно, если, конечно, рядом со мной не окажется уникального гения, который придумает, как быстро выбраться на сушу, не применяя магию».
«Такой гений, на твоё счастье, как раз и оказался рядом с тобой!» — самодовольно усмехнулся я. — «У меня есть идея: мой реактивный ранец!»
На краткий миг в моём сердце неистовым пламенем вспыхнула надежда, но это пламя тут же угасло. Дело в том, что когда я нажал кнопку старта, двигатель летательного аппарата заглох, не успев завестись: реактивный ранец разрядился.
«Не работает», — сокрушенно признал я. — «Аккумулятор сел».
«Другого я и не ожидала. И что же предложит наш неповторимый гений теперь?» — с легкой насмешкой поинтересовалась Ника.
«Ты права, мы обречены», — не мог не признать я. — «Твои магические силы иссякли, мой реактивный ранец разрядился, у Тора нет Мьёльнира, чтобы летать. Команда неудачников, иными словами не скажешь».
— Там впереди трещина во льду! — возвестил Тор. — Даже не знаю, сколько дней ледяной покров продержится.
— Да какая нам теперь разница?! — раздраженно спросил я, переключаясь с мысленного общения на речевое. — Всё равно мы не успеем добраться до берега. Лучше бы лёд уже скорее растаял: что толку мучиться, если конец уже предопределен. Может, сама смерть и не так страшна, как её ожидание.
Тор не нашел, что возразить, и потому замолк, обреченно опустив голову.
Нам ничего не оставалось, как просто идти вперёд. Идти машинально, можно даже сказать, по инерции, стараясь не задумываться о том, что ожидает нас в будущем.
***
Когда я проснулся во время очередного привала, то с ужасом обнаружил, что мы находимся на льдине, которая со всех сторон окружена водой. А проснулся я, к слову сказать, от отчаянного крика Тора: «Спасайся!»
Я вскочил на ноги и тут же понял, почему брат поднимает панику. Наша льдина в этот самый момент раскалывалась на части. Я упал бы в воду, если бы не спохватился в самый последний момент и не перепрыгнул на соседнюю льдину.
— Долго оставаться на льдинах нельзя, — крикнул я спутникам. — Лед уже не выдерживает нашего веса, мы должны все время перемещаться.
Несмотря на моё заявление, что я хочу быстрой и скорой смерти, в моей душе до сих пор осталось стремление к жизни, и я был готов бороться за неё до конца. Не знаю, что это было за чувство. Возможно, это нечто благородное, возвышенное, светлое, а возможно, банальный инстинкт самосохранения — животное чувство, которое заложено природой в каждом человеке и возникает наперекор разуму и здравому смыслу. И повинуясь этому чувству, я перепрыгивал с льдины на льдину, продвигаясь все дальше и дальше. Ника и Тор, разумеется, следовали за мной.
Иногда расстояние между льдинами было небольшим, и можно было даже не прыгать, а просто сделать шаг, а иногда приходилось применять все свои физические способности, чтобы оказаться на соседней льдине.
***
Несколько суток мы прыгали с льдины на льдину, а они становились все тоньше и тоньше. И вот однажды льдина буквально рассыпалась, едва я ступил на неё.
Я оказался в воде. Сказать, что она была ледяной, значит не сказать ничего. Трудно передать словами те ощущения, что я тогда испытал. Тор и Ника тоже очутились в воде, рядом со мной. Мой брат попытался вновь залезть на льдину, которая на вид казалась прочнее других, но та тут же раскололась, не выдержав массу громовержца.
— Бесполезно! — крикнул я, поднимая повыше голову, чтобы в рот не попала вода.
— Не кричи! Береги силы! — отозвался Тор.
Ника плыла рядом с нами, причем плыла так спокойно, словно находилась в бассейне, а не посреди океана, с которого только что сошел лёд. У меня же свело все конечности и мне стоило больших усилий держаться на поверхности воды. У Тора, судя по его выражению лица, было точно такое же состояние.
Вот уж никогда не мог подумать, что умру таким странным образом: «купаясь» в ледяном океане, да ещё в компании Тора и, что самое странное, Ники. Полнейший абсурд, бред, такого просто быть не может, это противоречит всем законам логики! Так может, всё это просто сон, и сейчас я проснусь в штаб-квартире Звездного Патруля или на Заре? Если проснусь, то ни за что не расскажу никому об этом своём сновидении, а то ведь на смех поднимут. Только мне может присниться подобная чушь!
С этой мыслью я лишился чувств, так как был не в силах бороться с невыносимым холодом, который забрал всю мою энергию до капли.
***
«Да, это был всего лишь сон!» — это было моей первой мыслью, когда я открыл глаза и увидел перед собой невысокий белый потолок.
Вставать мне не хотелось. Я вновь закрыл глаза, чтобы окончательно прийти в себя после ночного кошмара, который казался мне таким реальным, и собраться с мыслями.
— Один, похоже, очнулся! — этот резкий и даже властный голос, принадлежал, вне всякого сомнения, какой-то женщине.
Я открыл глаза, увидел её и сразу понял, что это врач: одета женщина была в синий халат и в данный момент занималась тем, что снимала с меня какие-то присоски. Неужели я попал в больницу?
— Где я? Что со мной было? — спросил я, попытавшись приподняться.
— Лежи, — строго велела женщина. — Тебе пока вредно двигаться. В океане ты потерял слишком много сил.
— В океане?! — с ужасом переспросил я. — Значит, всё это было взаправду?! Но почему я не погиб тогда?! Где я сейчас нахожусь?! Кто вы?!
— Мы — ваши спасители. Можно не благодарить. О, кажется, твой приятель тоже в себя пришел. Пойду к нему, а ты лежи и не вздумай двигаться.
Едва строгая женщина отошла от меня, я тут же сел, невзирая на её запрет, и оглядел помещение, в котором находился.
Оказалось, что это небольшая больничная палата, в которой стояли всего три койки. На одной из них сидел я, на второй лежал Тор, вокруг которого суетились медики (видимо, он пострадал ещё сильнее, чем я), а возле третьей, прислонившись к стене, стояла Ника. Я был абсолютно уверен, что она-то сознания не теряла и, к тому же, успела узнать всю необходимую информацию, читая мысли этих странных людей, которые, судя по всему, действительно спасли нас от верной гибели.
«Да, они спасли нас», — не замедлила с ответом Ника. — «Точнее, вас. Я в спасении не нуждалась, так как вполне могла бы доплыть до берега за несколько дней».
«Это я понимаю, ты лучше мне другое скажи: кто эти люди? Откуда они взялись?»
«Это местные жители», — просто ответила ведьма.
«Но…» — я не смог сформулировать вопрос, но Ника и так поняла меня.
«Эти люди нашли весьма интересный способ скрываться от нынешней власти, навязывающей новые порядки. Раньше они жили на поверхности планеты и возводили величественные города изо льда. Когда наступало кратковременное потепление, лето, как сказали бы у нас, они охлаждали свои города при помощи специальных приборов, и они не таяли. Этим людям вообще комфортнее находиться на холоде, но здесь, в медицинской палате, они специально создали оптимальную для вас температуру, чтобы спасти вам жизнь».