«Не делай поспешных выводов, Локи!», — посреди зала мгновенно материализовались Ника и Тор.
Все произошло очень быстро, почти моментально. Ника наслала свой испепеляющий Чёрный Огонь на элиту, а мой брат обрушил на моего двойника самые сильные молнии, которые он был только способен создать. Тем временем энергетический вампир, лишившись контроля стражников, молниеносно выбросил свой длинный (метра два) липкий язык (или что-то напоминающее язык), схватил им Камень Тьмы, сорвав его с цепочки и…проглотил целиком.
Видели когда-нибудь, как лягушка ловит муху? Тогда вы легко сможете представить себе это зрелище. В роли лягушки выступает энергетический вампир, а в роли мухи — магический артефакт. Я, признаться, не ожидал, что монстр проглотит камень. Но, если подумать, то в этом нет ничего удивительного. Артефакт же, можно сказать, является практически стопроцентной энергией, в нём нет ничего лишнего.
Но у вампира, видимо, случилась передозировка. По его мягкому бескостному телу пошли синие электрические заряды, и спустя минуту монстр безжизненно повалился на пол.
Я отвёл от него взгляд и посмотрел на своего двойника. Лишившись артефакта, он лишился всех своих сил, и теперь выглядел растерянным и даже испуганным. Сейчас он вызывал не безотчетный ужас, как прежде, а некую смесь презрения и жалости. Такое чувство вызывают бомжи или пьяницы.
А вдруг для него ещё не всё потеряно? Вдруг, избавившись от тёмного артефакта, он сможет измениться и вернуться к свету? Вдруг он вновь сможет стать прежним? Не знаю почему, но мне очень хотелось, чтобы так всё и вышло. Что бы я ни говорил, а всё-таки я остро ощущал какую-то странную, неуловимую связь между нами.
Но, к сожалению, всё обернулось совсем иначе. Ника прикончила его красным лучом, который вырвался из её ладони. Прикончила небрежно, мимолетно, даже не глядя в его сторону. Оно и понятно: без артефакта мой двойник был не сильнее, а возможно, даже слабее меня самого.
«Зачем?» — мысленно спросил я у Ники. — «Может, он бы мог ещё…»
«Нет, не мог бы», — отрезала ведьма. — «Для него уже нет пути назад. Его счастье, что он, хотя бы, может умереть». — И вновь в её голосе мне послышалась печаль.
А Тор тем временем присел рядом со мной и освободил меня от верёвок. Но даже обретя способность двигаться, я не спешил воспользоваться этой возможностью. Мои переживания, тревоги и страхи сковывали меня лучше любых веревок.
— Мы победили, брат! — Тор тщетно тряс меня за плечи, пытаясь вырвать из оцепенения. — Понимаешь, победили!
— Да, я очень рад. Нет, правда. Просто, мне очень плохо сейчас, — я с трудом поднялся на ноги и увидел, что в окна бьет яркий, ослепляющий солнечный свет.
Камень Тьмы исчез навеки, а вместе с ним исчезло и всё то, что было создано с его помощью. Чёрные тучи развеялись, и Зара стала такой, как прежде: веселой, яркой и приветливой. Но и это не могло подарить моей душе спокойствие. Я прошёл через такое, что другим и в самом страшном сне не приснится, и потому просто не мог сразу обо всём забыть и вести себя так, словно ничего не случилось.
— Идем, брат, — позвал меня Тор. — Да, мы победили, но у нас еще много работы впереди.
— А без меня не справитесь? — тихо, почти умоляюще спросил я, из последних сил сдерживая слезы.
— Ты должен хотя бы отключить компьютер, отвечающий за браслеты, и освободить от них тем самым население галактики. Только ты сможешь это сделать, сенсорный экран признает лишь твои отпечатки пальцев.
— Хорошо, идём, — безразлично пожал плечами я.
Мы с Тором пошли по коридору. Ника опять куда-то исчезла, но сейчас меня мало волновала её судьба. Единственное, чего мне хотелось после всего случившегося — это побыть в одиночестве.
Когда я проходил возле большого, висевшего на стене зеркала, на мгновение мне показалось, что в нём мелькнуло обезображенное лицо моего двойника. Причём так отчетливо и явно, что я от испуга вскрикнул и упал на пол.
— Что с тобой, Локи? Ты в порядке? — Тор заботливо помог мне встать.
— Я же говорю, мне ужасно плохо. Уже всякие галлюцинации мерещатся!
Я вновь взглянул в зеркало. Нет, моё лицо по-прежнему оставалось красивым и юным, а глаза были не безумно-алчными, а самыми обычными, разве что очень усталыми и печальными. Но я знал, что где-то глубоко во мне всё же живет мой двойник. И время от времени он может просыпаться, заявлять о себе. Я, конечно, всегда знал, что далек от идеала, но когда увидел всё плохое, что есть во мне, со стороны, это было сильным психологическим потрясением.
Я почти не помню, как добрался до компьютерного центра, как отключил подачу энергии браслетам, как отключил камеры видеонаблюдения, установленные на каждом углу.
— Можно я здесь побуду? — спросил я у брата, закончив работу. — Я уверен, дальше ты сам справишься. Мне… нужно немного отдохнуть.
— Хорошо, я зайду за тобой потом, — произнёс Тор и покинул помещение.
Я упал в ближайшее кресло и сидел без движения, глядя на чёрный, погасший экран компьютера. По моим щекам беззвучно текли слезы. Я не мог объяснить толком, отчего плачу, это происходило само собой, помимо моей воли, и я радовался тому, что меня сейчас хотя бы никто не видит. Ведь это очень странно: плакать, одержав победу. Но я часто веду себя нелогично и странно, и потому окружающие не всегда могут понять меня.
Я не знаю, сколько просидел так: время словно перестало существовать для меня. Я вновь позабыл о реальности и вспомнил о ней лишь тогда, когда дверь в компьютерный центр отворилась, и на пороге показалась Фригга. Видимо, Тор только что освободил её из заточения. На шее у матери висела цепочка со сверкающим Осколком Радуги: ей уже вернули принадлежавший ей по праву артефакт.
— Привет, Локи, — улыбнулась Фригга, касаясь моего плеча. — Я очень тебе признательна. Ты спас от Камня Тьмы не только свой мир, но ещё и наш. Даже не знаю, чем бы всё закончилось, если бы не ты. Но тебе сейчас плохо, я понимаю. Расскажи, что тебя тревожит.
— Знаешь, я сказал Ему, что Он и я — противоположности. Но это ложь! Ведь я не абсолютный Свет, чтобы противопоставлять себя абсолютной Тьме. Он — это часть меня! В моей душе есть вся эта гадость, это желание угнетать и порабощать окружающих, я знаю это! — я был несказанно рад тому, что есть человек, которому я могу рассказать о том, что меня мучает.
— Ты прав, но в этом нет ничего ужасного, — мягко сказала Фригга. — Плохие качества есть в каждом. Если бы Камнем Тьмы завладел не твой двойник, а любой другой человек, не сомневайся, с ним бы случилось то же самое. Не надо бояться зла, которое живет в тебе, с ним нужно бороться, его нужно контролировать. Если ты чувствуешь, что твоим сознанием овладевают негативные эмоции, иными словами, твоя темная сторона, ты должен выгнать её из себя, не дать ей управлять тобой, вот и всё. Тебе, можно сказать, даже повезло, что ты вживую столкнулся со своим собственным злом. Теперь тебе будет проще распознать и обезвредить его, когда оно заговорит в тебе. Ты победил своего двойника в параллельном мире, а значит, сможешь победить его и в своей душе.
Я в очередной раз поразился тому, как Фригге удается не терять самообладание. Ведь ей тоже, сейчас, наверное, невыносимо больно: её сын, которого она любила, превратился в безжалостного убийцу-садиста и разрушил всё то, за что она боролась на протяжении многих столетий. Полтора года она провела в заточении, обессиленная, еле живая. И вот, как только её выпустили, она сразу же пошла ко мне, чтобы оказать помощь и поддержку. Вот что значит настоящий Агент Света.
— Спасибо, — прошептал я, глядя в светлые, проницательные и бесконечно добрые глаза матери.
— Тебе спасибо, что помог нам. Сейчас мне нужно идти, у меня полно дел. В частности, нужно поговорить с Никой. Приходи в тронный зал, как будешь готов.
Я молча кивнул.
После разговора с матерью, как это бывает всегда, на душе у меня стало легче. Я посидел еще немного в одиночестве, чтобы окончательно прийти в себя и успокоиться, а затем спустился в тронный зал, располагавшийся двумя этажами ниже. Там уже собралось довольно много народу.