– Работаем! – повторил Кутялкин и бросился к стеллажам. Наталия уже суетилась около одного из них, разбрасывая вокруг себя сотни истлевших бумаг.
Часть 3. Хранилище 10Z. В которой все основные события, стремительные, неожиданные, шокирующие, происходят не там, где оказались главные герои.
Я чувствовал себя окруженным миллионами стертых из людской памяти страниц, планетами и душами, оставшимися без хозяина, уходящими на дно океана тьмы, в то время как пульсирующий за этими стенами мир день за днем беспамятел, не отдавая себе в том отчета и считая себя тем мудрее, чем более он забывал.
Карлос Руис Сафон
Стоимость нефти марки Brent 550 долларов США за баррель
Хранилище 10Z (прямоугольная комната пять на десять метров) выглядело настолько по–домашнему, что хоть режь и мажь. Оно напоминало школьную библиотечку средней руки – четыре высоких стеллажа поперек комнаты, бессистемно заваленные номерными экземплярами различной степени профнепригодности, потертые светлые стены с мягким розовым оттенком, парта слева от входа, на ней ручка, блокнот, несколько ящичков с инвентарными номерами. Не хватает портрета Пушкина и календариков под оргстеклом - первый полет в космос, Медный всадник, голуби и розы.
– Пупсик! Тащи на стол всё, что покажется хоть немного древним, – скомандовала Наталия. – Буду сортировать.
Кутялкин (сердце ухает по всему телу) принялся выгребать на пол содержимое стеллажей. Он заглянул под обложки нескольких книг – восемнадцатый век. Мусор. Безжалостно вышвыривая их с полок, он освобождал дорогу – к папкам, в которых могло прятаться что–то нажористое, к стопкам серой потертой бумаги такого вида, словно она выполощена в воде.
Эти документы (рассредоточены на разных полках, разных стеллажах, аккуратно сложены в номерных папках с веревочками… думать о системе хранения нет времени) он перебрасывал Наташе, не испытывая никакого трепета – исключительно стремление поскорее закончить работу и вырваться наверх.
– Восемь минут, – взглянув на секундомер на часах, крикнул Гриша и бросился ко второму стеллажу. Необходимо ускориться! Теперь он не выбрасывал книги, не разгребал полки, а просто выхватывал всё, что успевал заметить. Не до жиру.
– Пять минут, – осталось два стеллажа. С ужасом он ожидал, когда раздастся требовательный стук в дверь (ключ обходчика по стальным колесам) и заорет мегафон.
«Не успею. Закон подлости – все самые древние и мрачные тайны Средневековья останутся напоследок», – и Гриша набросился на крайний стеллаж, оставив без внимания средние ряды. Прополз у нижней полки, пропрыгал у верхней, выхватил пару пергаментных стопок и побежал к столу.
– Уходим! – они смахнули со стола то, что отобрала Наталья, в огромные баулы, закинули их на плечи, Гриша повернул вертушку, потянул дверь. Она осталась в проеме как влитая. Он снова покрутил вертушку, присел, взглянул в прорезь замка – его лишь немного повредило взрывом. В крошечном отверстии стеной стояла кромешная тьма.
Звать на помощь было бесполезно – Арикат и Леший должны были уйти из библиотеки сразу после проникновения самоубийц в хранилище.
Кутялкин посветил мобильником – и не смог понять, отщелкнулся ли язычок.
Сердце окончательно сбилось в аритмию, затрудняя дыхания, кружа голову. Пришлось ртом хватать воздух. Задрожали руки, словно его уже повели в пыточную SAS. Он продвинул комок голосовых связок:
– Во, дурак! – заорал он в отчаяние и захлебнулся в попытке объяснить то, из–за чего мысль пульсировала с отчаянием и тоской. Чуть успокоившись, объяснил. – Из–за взрыва разворотило замок. Я его закрыл. Ригель вероятно перестал срабатывать. Кретин! Олух! Геростратишка!
Наталия ответила спокойно. Она вообще вела себя отстраненно – опустила к ногам сумку и в отличие от Гриши стояла неподвижно, не суетилась.
– По плану – если не будет надежного замка, мы какие–нибудь подпорки придумаем. Если дверь с петель отлетит, завалим чем–нибудь проём. Ты сделал всё правильно. Кроме того, что притащил меня сюда.
Гриша сполз по стене, схватился за голову, пытаясь что–то придумать («я и дверь, дверь и я – предельно жестокие композиции»). Просидев минуту, он разогнул скрепку, потыкал ею в прорезь замка. Потом вновь бросился на броню и повторил прежнюю последовательность манипуляций.
– Помоги, – рявкнул он, и они опять тянули капризное железо.
Потом Кутялкин снова уселся на пол, снова закрыл лицо руками.