– Мои дети, – через несколько мгновений произнес он, чувствуя, что проиграл.
– Не гарантирую, – отрезал Леший. – Русские не будут торговаться с нами. Готов вытащить максимум одного человека из Вашей семьи. Севу? Рому? Евгению Николаевну?
«Олежек!».
– В течение двух недель кто–нибудь из них окажется рядом с Вами.
Кутялкин закрыл лицо руками.
Связной МИ–6 – Грише представился розовощекий юноша со снисходительной улыбкой, вкрадчивыми манерами и прочим набором кузницы The New York Times, подойдет к Шняге в каком–нибудь Богом забытом поселке под Тулой (Ревякино – всплыло подходящее название), рядом с гарнизоном, где кормятся бублики, где готовятся к долгой кровавой зиме. Связной скажет кодовое слово («Какое назвать? Забирюлик? Кадмик–Серые ушки ждёт тебя?»). Потом долгий ночной марафон по проселочным дорогам в обход патрулей.
«Она уедет без бубликов? Конечно. Она же их пристроила. Вытащу её, потому возьмусь за остальных?, – и сам ответил себе. – Конечно, тебе проще остаться здесь, на мягкой перине».
Военный аэродром под Дисной[73]. Латыши с преданными глазами. Миниатюрная Сесна[74]. И Шняга здесь. И Олежек.
«В течение двух недель! Он сдержит обещание. Я не имею права отказываться».
Кутялкин покачал головой. Леший пожал плечами:
– Мне кажется, стремление русских поступать нелогично – это какая–то плохо изученная саморазрушительная патология. В любом случае, отсюда Вы сможете более эффективно поучаствовать в судьбе жены и детей. Вы не дойдете. Григорий Александрович. Ваше время вышло.
«Каждый раз последняя линия обороны проходит через мое сердце».
– Вы переправляете оружие более миролюбивым, менее зубастым группировкам? Метод, хорошо зарекомендовавший себя в Северной Африке[75]…
Леший, бодро вскочивший со стула, медленно уселся обратно.
– С Вами опасно общаться, Григорий Александрович. Я Вам подарю еще две минуты.
– Не надо мне ваших подачек. Вы зря со мной возитесь. Я все равно отправлюсь в Россию. Насколько я понял там пока действуют нерасчетливо. По гарнизонам прячут не профессоров и разведчиков, а детей и прочий бесполезный сброд, который в Англии уже вспухает с голода.
– Григорий Александрович, их не нужно жалеть. Ведь они б никого не жалели. Те, кто останется после рубки – будут и настоящими воинами, и настоящими земледельцами, и настоящими инженерами. Не подтирочной бумагой как сейчас. Мы учли ошибки прошлого и гораздо быстрее–технологичнее проведем смену эпох. Сохраним самое ценное, что принесла нынешняя цивилизация.
Кутялкин впервые посмотрел на Лешего так, что тот не удержался и отвел глаза:
– Последний вопрос. Я могу уйти прямо сейчас?
– Идиот, – Леший в гневе вскочил со стула. – Ты в подвале не наигрался в ковбоев, разведчиков и шпионов? Пойми, за воротами – выжженная земля. Там люди уже жрут друг друга. Убивают на завтрак, обед и ужин. Голод, боль и кровь.
«И бублики. И выжженная земля внутри и вокруг меня».
– Я могу уйти прямо сейчас?
Не ответив, Леший вынырнул из комнаты.
Азиатско-тихоокеанский пакт – заявление Китая об ограничении своих интересов АТ регионом
Он вернулся через полтора часа. Кутялкин успел и пожалеть, и передумать, и вновь убедиться в своей самоубийственной правоте.
– Ради такого идиота как ты я не стал пробивать, где твоя семья. Сам ищи, – Леший бросил на постель Зиг–Зауер[76] и GPS. Кутялкин проверил обойму – полная:
– Не боишься, что я всажу в тебя весь боезаряд?
– Всё еще обижаешься? Даже после того, как у тебя было два месяца на раздумья?
– Поэтому и обижаюсь.
– Если выстрелишь в меня, значит, не просидел семьдесят четыре дня в каменном мешке. Такое вот сослагательное наклонение.
Гриша включил GPS.
– Там карта Великобритании и Европы. Зарядки хватит дня на 2–3. Думаю – столько ты не проживешь. Иди на север – там можно выйти в хлебный Уэльс и выкрасть яхту.
– А зарядное устройство?
– Перетопчешься, – он бросил на колени Кутялкину шарф. – Здесь у нас клондайк для рыщущих поблизости доходяг. Будет лучше, если ты покинешь гарнизон без обременительной информации для размышлений. Завяжи глаза. Если тебя поймают где–нибудь поблизости, будут долго выпытывать планы этажей, сколько в гарнизоне людей, запасов. Как подобраться, что взорвать в первую очередь. За санитарной зоной пока вдоволь идиотов, надеящихся взять Стоунхаус штурмом.
Гриша повязал шарф. Напутствия Лешего все еще объединяли его с миром, где есть пища, мягкие постели, водопровод и электричество: