– Это единственные причины, чтобы валить отсюда? Твое нарушенное обещание «никому никогда»?
– Ничего я не нарушала.
– Месть чеченским космополитам?
– Ага, мщу самым жестоким образом – сразу внитриутробно, – непонятно огрызнулась Кох. – Я действую строго по плану. План мой уходит в будущее на такую глубину, которую ты не в состоянии постичь.
– Как всегда не в состоянии, – они вышли из барака и направились к морю.
– Мика, мы должны уходить. Это не наша война, – сказал Гриша, когда на берегу гавани им встретился ухмыляющийся чеченец.
– Не ваша, – легко согласился Мика. Гриша с удовольствием втолкал бы в глотку его улыбку. Вместе с зубами. – Но чтобы уйти вы, увы, должны ее выиграть.
– Нам нужна лодка и солярка, – вмешалась Наталия.
– Эге–ге. Тогда ваши услуги городу должны быть неподъемной тяжести. С чего вы решили, что можете их оказать?
Наталия погладила Мику по волосам. Гриша поежился и отвернулся. Блеск восхода над Ирландским морем был гораздо терпимее для глаз.
– Сможем, Мика, сможем, – Наталия коснулась губами его щетины. – Во–первых, надо перестать себя обманывать. Мы боимся себе признаться, но мы отличаемся от других. Мы способны на большее, чем просто упорно не хотеть подыхать, как это феерически делают наши нетрезвые братья валлийцы.
– Почему это «мы» способны на большее? – подозрительно поинтересовался Мика. – Каждый человек ошибается, думая, что глобально непохож на других.
– Но только мы имеем честь принадлежать к бескрайним территориям России. Мы – русские.
– Ох, и вах. Лозунги не для нас, – Мика уселся на сиденье вырванное из Сузуки, прислонился к каменному валуну. – Я чеченец. Ты трехнутая московская иудейка. Кутялкин – марсианин.
– Именно поэтому мы способны сделать нечто большее, чем любой из окружающих нас аборигенов. Хотя бы встать в полный рост, верно Мика? Ты готов встать в полный рост? Значит, ты русский.
– Наталия. Бредятина, – вмешался Гриша. – Неужели ты думаешь, что люди, сочинившие «Поджигателя»[97], не способны на любые безумства?
– Только за кэш, – оборвала Кох. – Давайте к делу. Просигналь доктору Эбриллу. Что он хочет за яхту? Договорись об условиях, чтобы потом у него не было возможности увильнуть.
Мика отошел в сторону и заболтал по рации на уэльском.
– Эбриллу нужны миномет и снаряды, – доложил он спустя минуту.
– Я так и думала. Башь на башь пойдет? Одна яхта на один миномет?
Мика кивнул:
– У вас ничего не получится. Даже, если случится чудо, оно ничего не изменит. Рыбаки пьяны. Им море по колену. Поэтому идут вам навстречу. Допустим, вы скомуниздите или уничтожите миномет. Что произойдет? Псы притащат другой, а трезвый с утра доктор Эбрилл включит задний ход. Он не отдаст яхту. Его можно ломать, только если Суонси перестанут стрелять по городу. Хотя бы до того момента, как вы отчалите.
– Т.е. мы должны перегрызть горло всем суонси? Или заключить мирный договор? Только после этого твои головорезы отдадут какое-нибудь корыто? – уточнила Кох. – По рукам – у тебя будет мирный договор, – Кутялкин хлопал глазами. Короста на его душе трещала по швам. До него стало доходить – Кох замыслила что–то более вопиющее, чем здешняя междоусобица. Девушка тут же подтвердила это:
– Эти пьяницы должны выделить нам около сотни местных беспризорников. В расход. И взрывчатку. Сколько у них есть? – спросила она Мику. – Не ломайся – ты же сам хвастался, что всю прошлую неделю лепил из неё брикеты
Чеченец входил в совет по управлению боезапасами города и точно знал содержание арсеналов.
– 40 кг IMX–101[98] тринитротолуола. Но я готовлю из них сюрпризы для песиков.
В минуты разочарований о том, что нашел здесь не самый безопасный на планете уголок, Мика изобретал всевозможные взрывные гаджеты.
– Отлично. Половина наша.
– Мальвина, что ты задумала? – Кутялкин чувствовал, как зубы отбивают дробь – а он–то думал, что страх исчез из груди как явление.
– Основная идея операции – эффективно совместить славянскую и чеченскую традиции, – туманно пояснила Кох.
– Ты имеешь в виду слезинку ребенка и пояса шахидов? – Мика начал догадываться, что замыслила Кох.
Гриша, ничего не понимая, уселся на песок. Будто кто–то придавил сверху.
– Мика, солнышко, меня восхищает твоя эрудиция. Местные беспризорники все равно будут перемолоты войной. Убиты, умрут от голода, от болезней. Не надо обманывать себя – никто не сможет о них позаботиться. Поэтому пусть рыбаки отдадут нам лишний балласт.
«Кому это «нам»? – задумался Кутялкин. Он не собирался участвовать во всем этом. Он не хотел слушать подробности, но несмотря на мокрый зад, не смог оторваться от земли, пока Наталия не закончила.