С момента подписания мирного соглашения не прошло и двух суток, как она попросила, чтобы Мика передал доктору Эбриллу требование немедленно выделить и подготовить яхту к переходу через Ла-Манш.
Ей была невыносима мысль о промедлении.
Мика и Кутялкин отправились в подвал к доктору Эбриллу и дуэтом отыграли всевозможные угрозы о том, что будет, если глава города будет торговаться–медлить–упрямиться с выполнением своего обещания.
Доктор Эбрилл сдался после сорока минут шантажа и бутылки виски, выпитой за победу. Вечером стали готовиться к отплытию.
Эскулап, наблюдающий нездоровое оживление в своих владениях, равнодушно предупредил о полнейшей невозможности каких-либо путешествий.
– Отнесите меня на яхту, в море я наберусь сил, – успокаивала Кох мужчин.
Яхту снаряжали втроем – Мика, Гриша и Хейли, неповоротливый валлиец, который год назад переехал в Фишгард из Франции. Он имел кучу родственников в Бельгии и Нидерландах. Хейли почти обезумел от обстрелов и наивно полагал, что где–то может быть лучше. Он давно упрашивал доктора Эбрилла сделать вылазку в Ирландию или на континент, и теперь очень радовался случившейся оказии. С собою он брал двух валлийцев на случай, если сам решится остаться на материке.
Двое грозных квадратных детин, приписанных к экспедиции, должны были препятствовать появлению любых мыслей о присвоении яхты.
Кутялкин обрадовался попутчикам – сам бы он не управился с яхтой даже после недельного курса обучения.
Сто лозунгов осени о необходимости сокращения плотности населения – Drang nach Osten. Миграция ради жизни. Землю – голодным.
Отплывали на седьмой день после того, как Наташу Кох ослепили нынешние союзники хранителей рыбы. Девушку принесли на носилках. Кутялкин несколько раз прикасался к руке и чувствовал – температура повышается.
На пирсе выстроилась целая делегация провожающих. Доктор Эбрилл бегал перед своими громилами и инструктировал, что они обязаны привезти из поездки: еду – любую, оружие – любое, средства гигиены – предпочтение мылу…
После того, как Наташу затащили в каюту, Мика хотел ускользнуть с пирса. Гриша догнал его:
– Я постараюсь выходить нашу Норну[112].
Чеченец покачал головой.
– Думаешь? – с тяжелым сердцем уточнил Кутялкин.
– Да, – подтвердил Мика. С раздражением уловив на лице Кутялкина прежнюю укоризну, чеченец добавил. – Не чувствую себя виноватым. Вы получили, чего хотели. Люди в Уэльсе получили временное затишье.
– Как ты думаешь, сколько продлится война? – спросил на прощание Кутялкин.
– Долго, – гарантировал Мика. – На нашу жизнь вполне хватит.
Они пожали руки, уверенные, что видят друг друга в последний раз. Гриша задержал ладонь Мики:
– Ты знаком с Максом Раковским по прозвищу Леший?
Лицо Мики осталось непроницаемым:
– Зачем ты всюду ищешь совпадения, русский? Тебе недостаточно, что ты жив? Что едешь домой?
– Недостаточно, – подтвердил Кутялкин.
– Что тебе еще нужно?
– Хочу знать, почему изменился мой мир. Знать правду. Хочу, чтобы правду узнали другие.
Мика усмехнулся:
– Не хотел говорить, но ты разжалобил меня. Вот тебе история. Она поможет в пути. Я побеседовал с Георгом, прежде чем отдать его Кох. Суонси – огромный город. В него стекаются гонцы со всех сторон света. Псы дают приют, нанимают в армию, собирают информацию. Кого–то убивают за шпионаж, кого–то просто для профилактики. Так вот из России по цепочке дошла информация от очевидца. Он уезжал в сентябре то ли из–под Смоленска, то ли из–под Гомеля. Какие–то дипломатические и торговые миссии еще передвигаются по Европе. Я передам слово в слово то, что этот ходок рассказал Георгу, а Георг мне, – Мика преобразился в лице, всем своим видом давая понять, что скажет сейчас что–то очень приятное. – Танки, танки, танки. Колонны, десятки, сотни! Воздух превратился в дизельный угар. Грохот стоял на десятки километров, – Мика снизил градус торжественности, сбросил театральную маску. – Эта история впечатлила Георга, поэтому он попытался передать ее дословно.
–Танки, – Кутялкин вслед за Микой блаженно улыбнулся, словно произнося «спасены» или «аминь». – Значит еще есть шанс.
Польская инициатива – первый раунд переговоров представителей полисов и России о взаимопомощи