Результаты в освоении рабочим классом теории и практики управления, достигнутые благодаря массовой инициативе соревнующихся, были столь впечатляющими, что идея об обязательности обучения каждого рабочего, наверное, казалась неактуальной.
Правда, в руководящей партии раздавались голоса о необходимости реализации обязательного обучения рабочих управлению. Так, в одном из выступлений на XVI-м съезде ВКП (б), состоявшемся в 1930 г., говорилось: «…Чем дальше, тем больше мы не только должны думать, а на практике проводить основной завет Ленина в этой области. Когда организовалась Баварская советская республика в 1919 г., Ленин запросил мюнхенских товарищей: «Ввели ли вы 6-часовой рабочий день с двух или трех–часовыми занятиями по управлению государством?» …Ленин говорил это, конечно, всерьез, а не в шуточку, запрашивая по телеграфу мюнхенских рабочих» [171].
Выступавший привел этот факт, а не программное положение, вероятно, чтобы подчеркнуть необходимость безотлагательного осуществления данной меры. Формулировка «в дальнейшем» позволяла откладывать ее на неопределенный срок. В самом деле, введение обучения каждого теории и практике управления было отложено и данным съездом партии, и всеми последующими.
Подобная ситуация ограничивала развитие управленческой активности рабочих. Так, в 1934 г. ряд участников шефских бригад Москвы без отрыва от производства обучались в институте, специально созданном ЦК профсоюза работников госучреждений. Обучение проходило в течение 8 месяцев, 10 раз в месяц, с 6 до 10 часов вечера [172]. Следовательно, рабочее время в дни учебы не сокращалось. Даже при том, что рабочий день составлял 7 часов, добросовестное выполнение такой общественной нагрузки требовало от рабочих самоотверженности. Так могли обучаться 280 человек (именно столько было зачислено в институт в 1934 г.), но не миллионы рабочих.
В послевоенные десятилетия была сформирована система учебно–методических центров профсоюзов, где осуществлялось массовое повышение квалификации профсоюзных работников, но рабочих среди них было меньшинство.
Немало рабочих обучалось на вечерних отделениях вузов. Однако это обучение было движимо не интересами подготовки рабочих к управлению, а, главным образом, заинтересованностью обучавшихся перейти благодаря диплому о высшем образовании из рабочих в служащие, получив доступ к более благоприятным условиям труда, карьерному росту и т. п. Подобное образование не способствовало усилению рабочего характера профсоюзов, требуемому для их развития.
Что касается добровольного освоения рабочими практики управления, то средняя продолжительность времени общественной деятельности составляла: в 1923/24 х. г. у работающих мужчин — 0,26 часа в день, у женщин — 0,15 часа; в 1936 г. — 0,1 часа у тех и других [173]. Уменьшение продолжительности объяснялось массовым притоком в промышленность выходцев из деревни, не имевших традиций коллективизма рабочего класса крупной машинной индустрии. А, например, в середине 70‑х годов на Челябинском тракторном заводе наибольшая продолжительность участия работников в управлении в цехах с благоприятными условиями труда была в среднем 0,38 часа в день, в цехах с неблагоприятными условиями — 0,27 часа [174]. Тем самым, спустя полвека, несмотря на многократно возросшую общественную производительность труда, продолжительность освоения рабочими дела управления в лучшем случае увеличилась на 7 минут в день.
Опыт подтвердил, что для развития управленческой активности рабочего класса необходимо сокращение времени производственной деятельности (без уменьшения заработной платы) каждого рабочего при обязательстве использовать высвобождаемое время для освоения теории и практики управления. Поэтому представление, что «…управленческий труд рабочих — это специфический вид управленческого труда, осуществляемый добровольно и на общественных началах» [175], безусловно, требует корректировки.
Когда рабочие участвуют в управлении за счет регламентированного рабочего времени, то их деятельность, добровольная в своей основе как отвечающая их коренным интересам, имеет вместе с тем обязательный характер. Рабочий не вправе без уважительных оснований отказаться от нее, используя предназначенное для нее время в иных целях.
Эта деятельность предполагает сохранение заработка, что естественно для выполнения ее каждым рабочим, а не только способным к самопожертвованию. Разумеется, платят не за обучение теории и практике управления, а предупреждают уменьшение заработка в связи с продиктованным общественными интересами сокращением времени производительного труда. Но такая деятельность не тождественна труду на общественных началах, не связанному с расчетом на компенсацию потерь в зарплате.
172
См.: Морозов Л. Ф., Портнов В. П. Органы ЦКК-НК РКИ в борьбе за совершенствование советского государственного аппарата (1923–1933 гг.). М., 1964. С. 180–181.
174
Рассчитано по данным представленным в книге: Орлов А. К. Советский рабочий и управление производством. М.: Профиздат, 1978. С. 170.