Психиатры области не оставались без внимания крупных специалистов в области психиатрии. Кроме того, довольно регулярно получали приглашения на общероссийские съезды психиатров, конференций, декадники. Получали путёвки на специализацию, усовершенствования на базах в Москве, Ленинграде, Пензе, Казани и других городах страны. Конечно, во всех этих мероприятиях принимали активное участие.
Работа с душевнобольными считалась вредной и опасной. Персонал, работающий с психически больными, имел некоторые льготы. Заработная плата с тридцати процентной надбавкой по сравнению с персоналом других лечебных заведений. Отпуск был более продолжительным, это было оправдано.
Нападения больных друг на друга были обычным явлением. Попадало зачастую и медицинскому персоналу. Однажды во время обхода больных в отделении я пришёл в себя лежащим на полу. Медицинская сестра помогла мне подняться и встать на ноги. Слегка кружилась голова. Оказалось, со спины подошёл больной (было это в мужском отделении для беспокойных больных) и со всей силы ударил по голове. На несколько секунд я потерял сознание и свалился на пол. Отсиделся в своём кабинете и вызвал больного выяснить причины нападения. Больной был спокоен и охотно отвечал на вопросы. Объяснил, что ударить меня ему «просто захотелось». Это был импульсивный немотивированный поступок. Бредовых, галлюцинаторных расстройств не было. Позднее его из больницы забрал отец. А ещё через полгода он с сопровождающими был доставлен из психиатрического приёма распределителя Москвы. Во время разговора больной с какой-то хвастливой интонацией сказал, как в Московской больнице он сильно ударил врача. Больной лечился с диагнозом органическое поражение центральной нервной системы с психическими нарушениями.
Поступки больных часто вытекают из их бредовой или галлюцинаторной симптоматики. Они бывают и социально опасными.
Вот пример, в обеденный перерыв в столовую при больнице прибежала за мной санитарка с криком, что в четвертом отделении зарезали больного. Бегом побежал в отделение. Там в палате, где обедом кормили больных, на полу в луже крови лежал уже мертвый человек лет шестидесяти с перерезанным горлом, А рядом санитары держат за руки больного, который во всё горло кричал, что он расправился с Гитлером. Тут же валялась опасная бритва. Оказалось, больного врач отпускал в домашний отпуск на несколько дней. В этот день он вернулся, а медицинская сестра не проверила одежду больного и не отобрала бритву. Больной с бредовыми идеями скрывал свои мысли и был отпущен домой. В бред мог включить любого человека, но развязка была бы такой же кровавой. Медицинская сестра была уволена с работы, но по решению суда восстановлена.
Ещё пример с пациентом, страдающим бредовыми идеями ипохондрического содержания. Больной Скопин Евгений обратился во время врачебного обхода с жалобой на зубную боль. Болел зуб верхний передний. Направил больного к зубному врачу. Там осмотрели зуб, патологии не нашли, профилактически сделали рентгеновский снимок. Оказалось всё в порядке, патологии нет. Естественно, зуб трогать не стали, А больной настаивал на удалении зуба. В последующие дни больной настойчиво жаловался на упорную зубную боль и требовал удаления зуба, утверждая, что он ему мешает. Зубной врач категорически отказалась удалять здоровый зуб. Через нескольких дней зуба не стало. Больной сам расшатал и выдернул свой зуб, но на этом больной не успокоился. Во время очередного врачебного обхода пожаловался, что болит следующий зуб. Процедура повторилась. Снова осмотр зубного врача, которая патологии не нашла и удалять здоровый зуб отказалась. Через нескольких дней зуба не стало. Жалобы на зубную боль очередного зуба продолжались и зубы во рту убывали, пока не исчез последний зуб. Я надеялся, что на этом жалобы прекратятся, зубов во рту не осталось. Но не тут-то было. Во время очередного врачебного обхода больной пожаловался, что его беспокоит ноготь на ноге на большом пальце. Тщательно осмотрел ногу и особенно палец, на который жаловался больной. Все было в порядке, ноготь и палец были здоровы. Попытался убедить в этом больного, но это ни к чему не привело. Он продолжал утверждать, что ноготь ему мешает и он болит. Через пару дней ноготь был выдран. Это повторялось и с другими ногтями. Больной ходил в отделении с обмотанными бинтами ногами, через которые выступала кровь. Психотерапия была бессмысленна, инсулинотерапия противопоказана, больной страдал эпилепсией с психическими нарушениями. Нейролептиков ещё не было, противосудорожные препараты получал регулярно.
Больные с бредовыми идеями, в содержание бредовых идей, которых фигурировали конкретные люди всегда были очень опасны. И прежде всего это касалось медицинского персонала психиатрических учреждений.