Вспоминая человека, у которого есть подобные высказанные или невысказанные требования к нам, мы пытаемся ослабить собственное тройственное чувство протеста, возникающее из-за того, что другие ожидают от нас определенных действий. Мы представляем, что обнимаем человека, если время и место позволяют, или говорим человеку, что обнимем его или ее позже, в более подходящих условиях.
(3) Чтобы развеять неловкость выражать привязанность, мы вспоминаем, как смотрели на любимого человека, нуждавшегося в подтверждении наших чувств. Нам трудно было сказать человеку, что мы его или ее любим. Между тем произнесение слов «я тебя люблю» или объятие не являются признаками слабости. Эти действия ничего нас не лишают. Они также не означают, что мы стали рабом своей привязанности или этого человека и больше не владеем собой. Это понимание позволяет нам смотреть сквозь тройственную видимость якобы прочного самодостаточного «меня», якобы прочного навязчивого «тебя» и якобы прочного действия – выражения привязанности – как опасной необходимости. Представляя выключенный проектор, мы пытаемся ослабить волну своей напряженности, чтобы человек не чувствовал себя нелюбимым, особенно когда он или она в подавленном настроении. Наоборот, мы представляем, что говорим «я тебя люблю» и искренне имеем это в виду. Затем мы подтверждаем это объятием.
Вспоминая любимого нами человека, которому сложно демонстрировать привязанность, мы пытаемся понять, что ему не обязательно выражать свою любовь словами, чтобы мы убедились в ее существовании. Вместо того чтобы чувствовать себя нелюбимыми или отвергнутыми, мы пытаемся сострадать ему или ей.
(4) Чтобы развеять неловкость, когда другие выражают свою привязанность к нам, мы вспоминаем собственное чувство угрозы и скованности, когда нас целовал любимый человек. Между тем мы не лишаемся независимости, когда кто-либо демонстрирует нам привязанность. Это не может превратить нас в младенца, больше не способного владеть собой. Понимая это, мы не ставим человека в неловкое положение, говоря ему или ей что-нибудь неприятное или оставаясь равнодушными. Мы представляем, что проектор остановил тройственный кинофильм о якобы прочном взрослом «мне», якобы прочном унижающем «тебе» и якобы прочном действии – незрелом проявлении любви. По мере того как стихает волна раздражения, мы пытаемся успокоиться и представить, что принимаем проявление привязанности сердечно и отвечаем по-доброму. Если источником нашей неловкости является чувство, что мы не заслуживаем чужой любви, мы напоминаем себе о естественных достоинствах своего ума и сердца. Таким образом мы пытаемся избавиться от заниженной самооценки, понимая ее нелепость.
Затем, вспоминая человека, чувствующего неловкость, когда другие выражают свою привязанность к нему, мы представляем, что с состраданием воздерживаемся от того, чтобы ставить его в неловкое положение. Мы можем выразить свою любовь иначе.
Выражение энергии
(1) Чтобы не чувствовать необходимости настаивать на собственном желании, мы вспоминаем, как собирались пообедать с друзьями и настаивали на том, чтобы идти в выбранный нами ресторан. Если все идет по-нашему, это не доказывает нашего существования. Мы вовсе не обязательно должны чувствовать личную угрозу, если не управляем происходящим. Никто не способен управлять всем. Помня об этом, мы представляем внезапное окончание тройственного боевика о якобы прочном «мне», которое должно контролировать происходящее, якобы прочном «тебе», которым нужно руководить, и якобы прочном действии: чтобы добиться безопасности посредством доминирования, мы тратим силы. Проектор растворяется, переполняющая нас волна внутреннего побуждения заявить о своем желании ослабевает. Мы пытаемся представить, что, решая с друзьями, куда пойти пообедать, мы спокойны и открыты к предложениям других.
Если друг настаивает на своем выборе и нет серьезной причины возражать, мы пытаемся представить, что любезно соглашаемся – если это касается лишь нас двоих. При этом мы не чувствуем поражения или обиды. Если же мы с другом не одни, мы представляем, что интересуемся мнением других людей и соглашаемся с большинством.