Мы повторяем эту процедуру для извинения. Сначала мы вспоминаем, как извинялись по собственной инициативе. Если мы переживали это двойственно, мы могли чувствовать снисхождение или стыд. Деконструируя двойственное чувство, стоящее за такой реакцией, мы представляем извинение просто как волну вербального выражения, искренне сожалея и уважая чувства этого человека. Затем мы пытаемся развеять ярость, негодование или вину из-за того, что другой человек ожидает от нас извинений, и нераскаявшееся самодовольство, обиду или унижение, когда мы извиняемся. Такая излишне бурная реакция происходит из заблуждения. Наконец мы вспоминаем, как от нас требовали извинений. Мы могли отказаться извиняться, считая себя правыми и оскорбленными, или чувствовать себя невероятно виноватыми. Если мы поддаемся требованию, мы можем приносить извинения, чувствуя высокомерие, презрение или поражение. Такая излишне бурная реакция приносит нам лишь огорчение и страдание. Необходимо ее деконструировать. Даже если другой человек ожидает или требует от нас извинений, переживание ситуации, когда от нас что-либо ожидают или когда мы выполняем ожидания и требования, по-прежнему является лишь волной деятельности ясного света.
Предположим, мы не были виноваты и чужое требование наших извинений несправедливо. Традиционная практика очищения состояний ума рекомендует оставлять победу другим. Если мы скажем, что нам очень жаль, даже если мы не виноваты, ссора и обиды закончены. Если же мы извинимся с двойственным чувством, мы опять почувствуем себя поверженными или обиженными. Когда мы извиняемся недвойственно, это позволяет нам сохранять равновесие. Более того, если мы признаем, что, несомненно, виноваты и мы, и другой человек, и затем извиняемся за свою часть проблемы, мы облегчаем для него или для нее признание своей ответственности. Тогда этот человек не будет пользоваться нашей привычкой всегда все прощать.
Успех и неудача
(1) Затем мы вспоминаем, как мы были счастливы благодаря другим, например, как у нас были хорошие взаимоотношения с кем-либо. Человек был дружелюбен, и все было очень хорошо. Мы рассматриваем излишне бурную реакцию, которая у нас могла быть: восторженность или, возможно, самодовольное чувство, что все это доказывает, насколько мы были замечательными. С другой стороны, возможно, мы волновались – нам казалось, что все слишком хорошо, чтобы быть правдой, – и цеплялись за взаимоотношения, боясь их потерять. Мы могли даже убедить себя в том, что наш друг скоро обнаружит, что на самом деле мы ужасный человек, и покинет нас. В дополнение мы могли полагать, что неизбежно разрушим эти взаимоотношения своим обычным глупым поведением. Деконструируя такие двойственные чувства, мы пытаемся представить, что просто радуемся своему счастью во взаимоотношениях, не делая из этого ничего грандиозного.
Затем мы вспоминаем, как были нетерпимы или раздражены, когда другой человек испытывал неуверенность в хороших взаимоотношениях с нами. Деконструируя свою прошлую двойственную реакцию, мы пытаемся представить, что расширяем понимание и сострадание. Мы не заставляем человека чувствовать себя еще более неуверенно, ругая его или ее за глупое поведение.
(2) Затем мы вспоминаем, как сами заботились о другом человеке. Мы изо всех сил старались быть любящим другом или супругом, и наши усилия были успешны. Вспоминая, как мы чувствовали себя мучеником, который жертвует собой, или волновались по поводу того, что неминуемо ошибемся и покажем свое «истинное лицо», мы деконструируем эти беспокойные состояния. Мы пытаемся представить, что продолжаем поступать по-доброму, без озабоченности собой и воспринимаем это как волну физической деятельности, сердечной заботливости и положительной энергии. Затем мы вспоминаем и деконструируем чувство озлобленности, когда другой человек показывал себя в наших взаимоотношениях с лучшей стороны, но, несмотря на это, имел заниженную самооценку.
(3) Мы следуем той же процедуре, вспоминая, как взаимоотношения были трудными из-за другого человека. Возможная излишне бурная реакция – жалость к самим себе, если нам казалось, что ничто никогда не будет успешно, или облегчение из-за того, что человек узнал правду и обращается с нами так, как мы того заслуживаем. Мы деконструируем эти чувства и пытаемся представить, что признаем ситуацию и находим способ спасти взаимоотношения.
Затем мы вспоминаем, как сами были разочарованы или рассержены тем, что другой человек постоянно жаловался, что все в наших взаимоотношениях идет плохо, однако не делал ничего конструктивного для улучшения ситуации. Деконструируя свою прошлую двойственную реакцию, мы стараемся быть терпеливыми.