Наконец мы сосредотачиваемся на человеке, который, будучи цепко привязан, эмоционально зависит от нас и чувствует паранойю, что мы бросим его или ее. Ослабляя гиперчувствительное двойственное ощущение якобы прочного вампира «тебя», высасывающего силы из якобы прочной жертвы «меня», мы осознаем человека просто как индивидуальность. Мы обращаемся с ним уважительно и сострадательно, и это укрепляет его чувство собственной ценности и уверенности в себе.
Растворение зависти в осуществляющем осознавании
(1) Следующим шагом мы сосредотачиваемся на человеке, которому мы завидуем сейчас или завидовали в прошлом. Возьмем, например, нового друга или подругу нашего прежнего спутника жизни. Кажется, будто мы являемся прочным «я» и неотъемлемо заслуживаем возвращения прежнего партнера, а тот человек – прочным «тобой», который неотъемлемо не заслуживает чести наслаждаться его или ее компанией. Мы сожалеем о страдании, причиненном нашей ревностью. Ослабляя напряженность собственного негодования, мы обнаруживаем за этим чувством осознавание того, что было осуществлено. Мы видим, чего достиг этот человек, – он или она встречается с нашей бывшей подругой или нашим бывшим другом. Благодаря эмоциональной трезвости мы с помощью зеркального осознавания реальности теперь можем объективнее видеть сильные и слабые стороны нашего прежнего партнера. Проявляя уважение к тому, с чем сейчас столкнулся человек, к которому мы чувствовали ревность, мы знаем, как относиться к нему чутко.
Выбрав человека, который завидовал или завидует нашим достижениям, мы деконструируем любые чувства раздражения или вины, которые, возможно, испытываем. Мы можем чувствовать, к примеру, что являемся прочным «мной» и неотъемлемо заслуживаем этого обретения, а тот человек – прочным «тобой», который неотъемлемо не заслуживает того же самого. Стараясь успокоиться, мы осознаем, что мы просто достигли этого посредством причинно-следственной связи. Это позволяет нам желать, с состраданием, чтобы человек смог найти причину достижения того же.
(2) Следующим шагом мы рассматриваем человека, который, как нам кажется или казалось, больше заслуживает обладать тем, чем обладаем мы. Например, мы родились в состоятельной семье и, испытывая неловкость из-за своих привилегий в жизни, полагали, что бездомный человек заслуживает этого больше нас. Мы одаривали этого человека незаслуженными подарками, но это так и не научило его или ее ценить труд. Человек стал зависимым и ленивым, о чем мы теперь сожалеем.
Двойственное воззрение, питавшее наше самоуничижение и чувство вины, состояло в том, что мы являемся якобы прочным недостойным «мной», а тот человек – якобы прочным более достойным «тобой». Ослабляя напряженность этого воззрения, мы успокаиваемся в осуществляющем осознавании того, что именно мы, а не другой человек обрели и достигли этих благ. Беспристрастие позволяет нам размышлять об этом в соответствии с законами кармы: что бы ни происходило с нами – это результат наших предыдущих действий. Если в этой жизни мы не сделали ничего особенного, чтобы получить то, что у нас есть, мы должны были сделать что-то положительное в прошлых жизнях, и это послужило причиной наших нынешних обретений. Если мы спокойно принимаем свое положение, это позволяет нам пользоваться тем, что у нас есть, чтобы дать остальным возможности достичь того же самим.
Наконец мы думаем о человеке, который чувствовал, что мы более заслуживаем того, чем обладает он или она. Возможно, мы чувствовали отвращение к его заниженной самооценке или, пользуясь возможностью, хотели извлечь выгоду из его неловкости по поводу своей доли. Наше двойственное видение могло включать якобы прочного оскорбленного «меня», эксплуатируемого якобы прочным нелепым «тобой», который пытается смягчить свое чувство вины. Мы ослабляем наше заблуждение и остаемся с осуществляющим осознаванием. Мы осознаем, что человек достиг этих благ, и что теперь мы можем получить их часть. Мы стараемся сострадать этому человеку, чья щедрость движима исключительно чувством вины.
Растворение гнева в зеркальном осознавании реальности
(1) Затем мы сосредотачиваем внимание на человеке, на которого мы гневаемся или гневались. Мы можем выбрать даже политического деятеля, чьи принципы нас раздражают. Гневаясь, мы устраивали ужасные сцены, которые беспокоили всех вокруг, о чем теперь сожалеем. Когда мы размышляем об этом человеке или видим его или ее фотографии, мы праведно чувствуем себя якобы прочным угнетаемым «мной», имеющим дело с нападками якобы прочного ужасного «тебя». Пытаясь ослабить беспокойное стремление уничтожить то, что нам не нравится, мы обнаруживаем зеркальное осознавание. Мы лишь воспринимаем информацию о том, как этот человек поступает. Мы также обнаруживаем осознавание реальности этой ситуации: мы различаем, что человек поступает так, а не иначе. Благодаря этому пониманию мы спокойны и можем видеть, что, хотя человек, возможно, ведет себя ужасно сейчас, он или она может измениться, и наша реакция более уместна.