К тому же, опыт предполагает не только эмоциональное содержание. Мы не можем переживать, к примеру, настроение, не воспринимая при этом некий объект. Следовательно, мы не можем находиться в подавленном настроении и при этом не видеть стену или не размышлять о чем-то, вербально или невербально. Даже если наше подавленное настроение не имеет ничего общего с чем-то сознательным, мы закрыли глаза и не думаем никаких вербальных мыслей, все же мы воспринимаем темноту, пребывая при этом в подавленном настроении. Интеллектуально, мы можем отделить свое настроение от воспринимаемого нами объекта, но мы всегда воспринимаем и то и другое одновременно.
Более того, настроение не является неделимой умственной сущностью. Оно состоит из набора факторов, таких как чувства, эмоции, внимательность, заинтересованность и так далее. Подобно воспринимаемым нами непрерывно меняющимся объектам, каждый из этих умственных факторов также естественным образом меняется. При этом не все они меняются одновременно или в одинаковой степени. Исходя из этого настроение никогда не находится в статичном состоянии.
Заблуждение относительно этого зачастую делает нас нечувствительными к настоящему моменту. Перед встречей с кем-то мы могли вообразить, что наше состояние ума будет оставаться таким же, каким оно было до встречи. Либо мы могли ожидать повторение предыдущего опыта встречи с этим человеком. Предположим, что сегодня утром нам было сложно найти общий язык с коллегами по работе. Мы расстроились из-за чего-то незначительного, сказанного ими. Решив, что сегодня у нас неудачный день, мы можем полагать, что остаток дня, несомненно, будет таким же.
Вовсе не обязательно это должно быть именно так. Когда вечером мы видим свою семью, мы получаем новый опыт, в котором новая умственная деятельность связанна с другими объектами. Помня об этом факте, мы можем престать держаться за то, что мы считали своим настроением до этого, и стать спокойными, сердечными и понимающими.
Индивидуальность опыта
Ум индивидуален. То, как я вижу некий зрительный объект, отличается от того, как видите его вы. Это происходит из-за того, что наше видение чьего-то лица зависит от угла зрения и расстояния, с которого мы смотрим. То, что мы видим, находясь справа на расстоянии двух футов, отличается от того, что видит кто-то другой, когда смотрит с расстояния тридцати футов слева. Если мы одновременно сфотографируем наблюдаемое нами, то фотографии будут отличаться. Тем не менее, каждая из этих фотографий будет точным изображением лица, на которое мы смотрим.
Понимание этого убеждает нас в том, что опыт каждого человека имеет смысл в своем собственном контексте. Это справедливо не только в отношении того, что люди видят или слышат, но также и в отношении того, как они это интерпретируют. Признание этого факта помогает нам преодолеть недостаток чувствительности, когда мы воображаем, что верно лишь то, что видим или думаем мы сами. Такое понимание является фундаментом, на котором строится устойчивая форма разрешения конфликтов.
Предположим, мы купили сложную развлекательную аудиосистему. Когда наш супруг пришел домой, мы предложили вместе прочитать инструкцию к системе. Супруг принял предложение как оскорбление и яростно обвинил нас в отсутствии доверия к нему. Нам же просто хотелось близости и радости обмена впечатлениями. Приняв излишне чувствительную реакцию нашего супруга как личную неприязнь, мы сделали вывод, что этот человек нас больше не любит.
Чтобы разрешить это недоразумение, каждому из нас необходимо вспомнить пример двух людей, смотрящих на одно и то же лицо с разных точек зрения. Каждый видит по-разному, и все же каждый видит правильно. Нам необходимо признать обоснованность переживания каждого из участников ситуации и принять обстоятельства и причины реакции другого человека. Развеяв высокомерную убежденность в том, что только наш собственный опыт переживания события является верным, мы можем восстановить самообладание.
Ум как непрерывный поток