Металлические орудия (медные, бронзовые и железные) значительно повысили качество обработки дерева. Даже лучшие каменные орудии на нефрита и жадеита уступали не только бронзовым, но и медным топорам, теслам, долотам. Выборка гнезд, пазов в дереве была затруднена в глубину. Каменные орудия, привязываемые ремнями к рукояткам или вводимые в роговые муфты, имели сравнительно короткую рабочую часть. Большой угол заточки лезвия не позволял получать частый обрез углов, линейную подгонку плоскостей. Угловое сопряжение бревен и вся срубная техника возникает и развивается только благодаря металлическим орудиям. Заметный сдвиг получает техника обработки дерева в прецизионном направлении с появлением металлической пилы и сверла. Поперечное членение дерева под прямым углом, без затесок торца, глубокое цилиндрическое сверление, позволяющее производить шиповую вяжу деталей, были важным достижением, обеспечившим прочность соединений и значительное повышение производительности труда.
Среди первобытных метательных орудий наиболее высокая прецизионность была достигнута в духовой стрелометательной трубке. Точность движения круга в гончарном станке повысила качество глиняной посуды — достигнута была равномерность толщины стенок, одинаковая форма по всей окружности, большая стойкость при обжиге, прочность в эксплуатации. Но дальнейшее развитие станков (токарных, сверлильных) в направлении скорости и точности движения потребовало металлических осей и подшипников. Скорость круговращательного хода механизма зависела от точности движения. Биение оси увеличивало трение, замедляло ход, ускоряло износ, разрушало машину, ухудшало качество продукции.
Получение возможно большего числа материальных благ осуществлялось не только через расширение производства и повышение производительности труда, но и через увеличение непрерывности производственного процесса.
Бродячий охотник имел более обостренные органы чувств, всегда был готов к высокому напряжению сил, когда дело касалось преследования добычи. Однако образ его жизни не способствовал выработке навыков к систематическому труду. Он оставался беззаботным в отношении завтрашнего дня. Как работа, так и досуг его во многом зависели от случая.
На земледельческой ступени развития человек вынужден был жить оседло в жилище долговременного типа, сохранял запасы пищи, семян и одежды, его труд требовал больше выдержки и терпения, жизнь меньше зависела от случая. Первый земледелец еще оставался охотникам, во я добывании зверя он пользовался уже своими примитивными автоматами —самострелами, ловушками, капканами.
В рабовладельческом обществе, где поливное земледелие, строительство юродов, крепостей, храмов и памятников для царей требовали вложения колоссального физического труда невольников, производственный процесс стал занимать очень много часов в суточном обороте времени. В подаче воды на поля, водном и сухопутном транспорте практиковалась непрерывная работа, основанная на беспощадной эксплуатации рабского труда. Сама ирригационная система земледелия превращала репу в Постоянно действующий механизм. Периодические разливы рек, наполнение водохранилищ, распределение запасов, регулирование орошения создавали относительное равновесие между человеком и природой, значительную устойчивость хозяйственного строя, циклический ритм жизни.
Автоматизация орудий труда в первобытном обществе стимулировалась интересами охотничьего хозяйства. Как свидетельствует этнография, самодействующие аппараты (силки, ловушки, капканы, самострелы) были построены на основе использования тяжести и упругости тел.
Первобытные самодействующие аппараты были деревянные и рассчитаны только на одно движение, которым исчерпывался их энергетический потенциал. Совершенствование механизмов, действующих на силе упругости дерева, жил, волос, осуществлялось главным образом в военной технике древности. Камнеметные машины, или катапульты (онагры, палитоны), стрелометные (арбалеты, гастрофеты, палиболы) действовали, однако, при непосредственном участии человека. Даже полиболы, посылающие, подобно современным пулеметам, одну стрелу за другой, требовали непрерывного вращения ворота, которым натягивалась тетива, автоматически освобождавшаяся от зацепа.