8"Дюссо" и "Борель" — петербургские рестораны (прим. автора).
9В этой реальности петербургский антрепренёр Излер Иван Иванович ещё не разорился окончательно и продолжает свою деятельность, хоть и в меньших масштабах (прим. автора).
Я к дискуссии гвардейцев прислушивался не слишком внимательно, предпочитая трёпу о дамах шикарные блюда, подносимые официантами. Никола решил шикануть и угощал всю компанию прекрасным обедом, фигли — ему вчера двадцать лет исполнилось, может себе позволить. И между прочим, почти всё, что гвардейцы здесь о дамах говорят, я уже слышал на вчерашней пирушке, а до этого мне ещё и Никола не единожды описывал нюансы взаимоотношений столичных дам и кавалеров. Он в Петербурге известный ловелас, в его постели много женщин побывало.
Две недели назад этот ухарь даже меня уговорил сходить с ним в элитный бордель баронессы Вавилиной. Как он выразился, для расширения моего кругозора. Называлось это заведение салоном, но, по сути, являлось местом встреч обеспеченных мужчин с женщинами... хм... надо признать, очень приличного вида. Там в центральных залах проходят общие посиделки, как и в других питерских салонах, а в отдельных номерах можно по ходу дела и интимом заняться.
Сама баронесса была когда-то дорогой куртизанкой, но, скопив деньжат, сумела купить себе титул. Не скажу, что её салон мне шибко понравился, однако... это не помешало отвести там душу по полной. Как-никак у меня половое воздержание к тому моменту почти до трёх месяцев дошло. Вот только, если честно, ездить туда часто мне не хочется, и даже не знаю, в чём причина этого, уж не в деньгах всяко (вход в заведение изрядно стоит, да и сами девушки недёшевы).
Разумеется, низкопробностью в этом борделе и не пахнет, обстановка приличная и богатая. Дамы не с улицы набраны, все по-французски говорят, если ты им не понравишься, могут в интиме и отказать. Есть иностранки: немки, француженки, англичанки. Впрочем, в Питере во многих борделях иностранки имеются. Иногда с целью поразвлечься в салон заходят и дамы столичного света, эти в большинстве своём в масках бывают. С одной из таких я и прокувыркался весь вечер. Неплохо всё прошло, дама опытной оказалась.
Нет, наверно, наслаждаться общением с дамами у Вавилиной мне мешают воспоминания о салоне другой баронессы — Кошелевой. Салоне элитном, молодые великие князья его часто посещают, ну и, естественно, мораль там "наше всё", интима не бывает. Правда, если кто-то кого-то заинтересует, то можно договориться о встрече на стороне. К Кошелевой, кстати, меня тоже Никола затащил — да-да, разумеется, для расширения моего кругозора, как же иначе. И как-то получилось, что зацепила хозяйка салона что-то в моей душе. Хорошо так зацепила. Без памяти я в неё не влюбился, всё-таки прожил уже немало и многое повидал, но между тем забыть её никак не могу. А вот я Кошелевой, к сожалению, не понравился, и в свой салон она меня больше приглашать не хочет. Обидно, блин.
Я после того приёма уже два раза с ней сталкивался, но контакта так и не наладил.
Первая встреча произошла на балу, мы как раз с Ростовцевым и Вяземским выводили в свет Софу со Светланой. Бал был общественным, поэтому туда мог прийти любой желающий; главное, чтобы он прилично выглядел. Машку мы с собой взять не могли, но она в накладе не осталась: мамуля графа нашу занозу опять на какой-то детский бал повела. Ну а у нас полвечера пролетело прекрасно, девушки освоились довольно быстро — и натанцевались, и все буфеты обошли. Вот после осмотра одного из буфетов, отстав от общей компании, я и столкнулся с "кисой" — так я про себя баронессу Кошелеву называю.
Выхожу в преддверие бального зала, а передо мной стоит она собственной персоной, да не одна, а в компании своих почитателей. Двоих я узнал сразу, видел их в её салоне. Мы встретились взглядами, и меня тотчас узнали и даже своеобразно поприветствовали:
— Я смотрю, сладкоголосый мальчик балы не пропускает.
У-у... опять игра в подколки начинается. Ну, пускай играет, я в пикировке принимать участие не собираюсь. Жаль, конечно, дама не одна, тет-а-тет я с ней пообщался бы, но сейчас мне явно ничего не светит.
— Я тоже рад вас видеть, баронесса. — Кивок ей, кивок её окружению. — Господа, моё почтение.
Так, Саша, не задерживаемся, уходим в темпе. Ничего хорошего тебе тут не обломится.
А во второй раз мне с баронессой даже словом перемолвиться не удалось. Сидел в салоне у знакомых, играл на фортепьяно по их просьбе. Только песню закончил, поднимаю глаза, а она стоит среди собравшихся и прожигает меня холодным взглядом. Вот отчётливо запомнилось, что именно холодным и каким-то отстранённым. Во всяком случае, в первый момент мне так показалось. Захотелось этот взгляд отогреть. Может, что-то объяснить, даже повиниться в чём-нибудь, хотя вины за собой я не чувствовал. И руки сами собой стали наигрывать недавно разученную мелодию. А потом и слова полились: