Выбрать главу

А всё-таки ядовитый язычок у баронессы! Она уже и до моего проживания у графа Ростовцева добралась. По её мнению, в своём доме я не желаю жить потому, что поселил там уйму девиц неопределённого социального положения, и у питерского общества — опять же по её словам — возникает вопрос: уж не для развлечения ли я их всех содержу?

О-о, ещё и намёки на мою скаредность начинаются. Не-ет, чтобы заткнуть этот "фонтан", нужно не оправдываться, а сбивать её с мысли неординарными ответами.

— Напрасно вы так. Деньги меня не волнуют... Совершенно... Они меня успокаивают.

— Вот как! Раз успокаивают, то, полагаю, у вас их очень много, но вы их умело прячете. Не подскажете, в чём сейчас лучше хранить свои сбережения?

— К моему большому сожалению, не подскажу.

— А в чём храните сбережения вы?

— По большей части в мечтах, — с грустью признался я.

— А не страшно хранить такие богатства одному? Да ещё и в мечтах?

О-о, что это? Киса перешла на откровенный сарказм? И почему она решила, что я один? Ведь знает и о моих будущих родственниках, и о нашей дружбе с Николой. Как-то странно это.

И тут мне вспомнился пацан Мишка, весьма вероятно, засевший у меня в подсознании, и я, усмехнувшись в душе, пошутил:

— Я не один. У меня есть я, а нам двоим любые трудности не страшны.

Хм... хотя если считать ещё и Александра Патрушева, то нас, вообще-то, уже трое.

Мои слова, кажется, вызвали у баронессы разрыв шаблонов. Пару секунд она не знала, что сказать, и лишь разглядывала меня, но потом собралась с мыслями и обратилась почему-то к Николе:

— Вы правы, князь, он весьма необычен. — А затем, покопавшись в своей маленькой сумочке и найдя там свою визитку, она вновь посмотрела на меня и протянула её мне: — Приглашаю вас посетить мой салон, хотелось бы услышать ваши новые песни.

Развернулась и, не прощаясь, удалилась. Да-а, всё непросто у нас складывается, но визитка — это вроде как уже моя маленькая победа. Какое-то время я пребывал в приподнятом настроении, считая, что своим очарованием смог наконец-то растопить краешек холодного сердца кисы, но Никола быстро опустил меня с небес на землю. Оказывается, по столичным салонам обо мне давно расходится слава как о поэте-песеннике. Ох, блин, я и паршивой известности-то не жаждал, а тут уже слава нарисовалась. И в салоне Кошелевой дамы всё чаще спрашивают: где же этот юноша, поющий красивые новые песни? Почему он поёт их где-то там, а не у баронессы? У неё же собираются самые передовые представители столичного искусства.

Да, чёрт возьми, похоже, кису к стенке прижал не я, а местный бомонд, вот она на визитку и расщедрилась. Так что моё очарование в пролёте. М-да... обидно. Ой, да пусть так, но ведь, если бы не мои песни, визитки всё равно не было бы. Поэтому будем считать (для успокоения своего мужского самолюбия), что в этой длительной позиционной войне баронесса потерпела своё первое поражение.

Всё время, пока одевались, искали извозчика и тащились на нём домой, Никола старательно внушал мне мысль, что баронесса Кошелева не тот цветочек, который стоит опылять. Ха, боится парень, что я конкретно западу на кису. В его представлении она слишком коварная женщина: поиграет со мной, как кошка с мышкой, и бросит с разбитым сердцем. И он точно знает, такие случаи уже бывали. Хм... уж не сам ли князь потоптался по кошелевским граблям?

Потом Никола принялся убеждать меня в пользе разнообразия: мол, зачем ухаживать за одной дамой, когда их полным-полно. Сегодня одна, завтра другая, и незачем на ком-то одном зацикливаться. Он, видите ли, всегда так поступает, и частенько за день не одну и не двух, а гораздо больше дам пользует. Мне под его бурчание даже фраза из одной песенки вспомнилась: "Менял я женщин, вы представьте, как перчатки".

— Ты только пойми, что тебя ждёт! Я вот на ночь после своего двадцатилетия хотел пригласить к себе двадцать дам, таким образом я собирался отпраздновать совершеннолетие11. И если бы не ты и не папа́, который предложил свести близкое знакомство с конногвардейцами, то так бы оно и было.

11Да, в нашей реальности так и было. Всю ночь в порядке живой очереди Никола принимал у себя в покоях представительниц прекрасной половины человечества. Правда, побывало у него всего шестнадцать дам — четыре из приглашённых не пришли (прим. автора).

— Извини, Никола, меня твои детские мечтания не интересуют.

— Почему детские, Алекс? Все интимные отношения с женщинами, чтоб ты знал, относятся ко взрослой жизни.

— Интимные отношения — да, а вот желание прослыть современным Казановой и затащить в постель как можно бо́льшее количество дам — это из детства. Ты увлёкся видимым, но не действенным.