Система предупредительная, или разведочная, подразумевает, что всякое прошение подвергается предварительному исследованию на предмет того, нет ли где в мире чего-нибудь схожего. И патент выдаётся лишь тогда, когда доказано, что изобретение новое. Эта система принята в России, Пруссии и в северо-американских Соединённых Штатах.
И, наконец, третья система — состязательная, принятая только в Англии, занимает среднее положение между двумя первыми. По всякому прошению о выдачи патента в течение определённого законом срока через газеты делается вызов всех желающих представить свои возражения. Если возражений нет, патент выдаётся, если возражения имеются, то они рассматриваются в обычном судебном порядке.
Больше всего патентов выдаётся в Соединённых Штатах — почти тринадцать тысяч в год, меньше всего в Пруссии — там даже сотни за год не набирается, и то каждый патент действителен максимум три года.
В общем, информации к размышлению я получил много, и нужно её досконально изучить. Кроме этого, следует просмотреть список ныне действующих в России привилегий и, соответственно, патентов, что приняты сейчас на Западе. Эти сведения Виктор Генадьевич пообещал предоставить за отдельную плату.
Изучив всё, я приму решение, что и где стану патентовать этим летом, а что перенесу на потом.
Приглашение от баронессы Кошелевой в гости к её знакомой пришло в начале марта. И хорошо, что она прислала его заранее: я смог подкорректировать свои планы. По просьбе кисы взял извозчика и заехал за ней в полдень. Ждать её долго не пришлось, уже через десять минут мы отправились дальше, и только тут я узнал, что целью нашей поездки является встреча с какой-то купчихой, которая даже не дворянка, взявшая купеческое свидетельство, а урождённая мещанка.
Честно говоря, я ожидал чего угодно, но не этого. Как купчихе удалось заманить Кошелеву к себе? До сей поры баронесса такими связями не славилась. И зачем вообще ей нужна эта встреча? Хм... очень интересно. Но спрашивать кису о причинах поездки не будем, надеюсь, скоро всё само выяснится.
Ну а пока ехали, у нас состоялся любопытный разговор.
— Александр, как вы относитесь к встрече с его императорским высочеством наследником Александром?
"Ха, новости в столице быстро распространяются", — подумал я.
— Нормально. Это большая честь для меня.
— Нет, я имею в виду не ту вашу встречу на заводе, а встречу с цесаревичем в его близком кругу. — Полюбовавшись на моё недоумение, киса с улыбкой продолжила: — Да-да, скоро вас пригласят на неофициальный приём к его императорскому высочеству.
Вот, блин, поворот сюжета. В правдивости слов баронессы я и не подумал сомневаться, уж что-что, а врать бы она не стала. Значит, мне теперь ещё и с наследником престола предстоит чаи гонять и политические вопросы обсуждать. С чего бы это вдруг?
Не успел я углубиться в размышления, как киса всё с той же загадочной улыбкой добавила:
— Великая княгиня Мария Фёдоровна21 недавно спрашивала меня о вас и о ваших песнях, я посчитала правильным отозваться положительно. Вы уж не подведите меня.
Ох, ёшкин кот! Так вот зачем Александр Александрович на путиловский завод приезжал — на меня посмотреть и оценить, кто такой. Ему хотелось понять, достоин ли восемнадцатилетний пацан чести петь для его жены. Ну ёлы-палы, а я-то уже третий день голову ломаю, к чему вся эта лабуда с осмотром завода. Хе... а ларчик просто открывался. Как мы там с Николой недавно говорили: музыкальная политика открытых дверей в действии. Да-а уж. А баронесса, как понимаю, последней фразой намекает мне, что я её должник. Ведь она, считай, безвестному мальчишке в ближний круг наследника дорогу открыла. Ага... как будто оно мне шибко надо было.
Только я задумался, чем же придётся расплачиваться за положительную характеристику, как хитрая киса взялась выжимать из меня информацию: мол, ходят слухи, что я предрекаю скорую войну в Европе и падение её любимой Франции. Естественно, она не может спокойно это принять и просит меня объясниться. Ну, я отнекиваться не стал и кратко поведал ей о возможном конфликте Пруссии с Францией. Как раз когда подъехали к особняку купчихи, я и закончил.
И бог с ним, что я обещал великому князю Константину Николаевичу больше никому об этом не рассказывать; если баронесса работает на французскую разведку, то пусть и доложит им моё видение предстоящей войны. Глядишь, французы примут мои слова к сведению и немцам хотя бы на чуть-чуть будет труднее их победить.