Маркус в этом нисколько не сомневался.
– Любой, кто вырос за кулисами, видит только неприглядные стороны аристократии.
– За кулисами жизни любой актрисы царят порок и распущенность.
– Тем не менее… – начал Маркус, но наставник перебил его:
– Именно поэтому я и вынудил тебя работать с ней. Ты должен мне помочь. Тебе я доверяю больше всех.
Маркус встретился с пристальным взглядом ясных глаз Пенуорти, в которых читалась мольба о помощи.
– Что угодно, – без раздумий ответил он.
– Не могу умереть спокойно, пока она на моей совести.
Слова Пенуорти эхом разнеслись по тихой библиотеке, Маркус весь похолодел, хотя мысль еще не оформилась. Не хотелось думать о болезни друга, но правда была известна обоим. Пенуорти может не дожить до следующего Рождества. Но как можно помочь человеку, который не хочет принять помощь или не нуждается в ней? Особенно такая своенравная, вздорная и красивая женщина, как Фантина?
Впрочем, отвечать ему не пришлось. Едва его мысль начала формироваться, как дверь распахнулась и на бумаги, разложенные у Пенуорти на столе, вновь закапал воск.
– Не сомневалась, что застану вас за коньяком! – воскликнула Фантина голосом благовоспитанной леди.
Маркус обернулся, мысленно готовясь увидеть ее в очередном вызывающем наряде. И девушка его не разочаровала.
На ней было скромное серое платье, причем с таким высоким воротом, что он едва ли не закрывал ей рот. Светлый тон ткани оттенял ее бронзовые глаза, изгиб темных губ и розовый румянец на щеках. Поэтому даже бесформенное платье, казалось, только еще больше подчеркивало соблазнительные формы, делая ее живым воплощение смелых фантазий любого школьника.
Но ужаснее было другое. Ужаснее всего было то, что она вошла в библиотеку под руку с одним из самых влиятельных джентльменов в мире – Уильямом Уилберфорсом.
Маркус едва сдержал стон.
– Добрый день, Уильям, – приветствовал его Пенуорти, вставая. – Проходите.
Маркус тут же последовал примеру Пенуорти, вскочил, освобождая кресло для хромого Уилберфорса. Гость дружески кивнул, тряхнул редкими тусклыми седыми волосами и, прихрамывая, двинулся вглубь комнаты. Фантина шла рядом с ним, явно готовая прийти на помощь в любую секунду, если он споткнется. Он не споткнулся. И садиться не спешил, а терпеливо ждал, когда присядет Фантина. Она с готовностью села, уютно устроившись в кресле, которое еще минуту назад занимал Пенуорти.
А Пенуорти тем временем устроился за письменным столом.
– Вижу, вы уже познакомились?
– Да, – вежливо ответила Фантина. – Когда мы встретились у вас на пороге, мне показалось, что так будет лучше. – Она повернулась к старику: – Вам принести чаю или предпочитаете напитки покрепче?
Маркус поморщился от ошибки Фантины. Они с Пенуорти уже отставили свои бокалы из уважения к религиозным убеждениям гостя.
– Господин Уилберфорс не пьет, Фантина, – мягко произнес он. – Считает, что пить – грешно.
Он заметил, как от невероятного изумления у Фантины округлились глаза.
– Прошу прощения…
– Пустое, пустое, – перебил ее Уилберфорс. – Откуда вам было знать. Кроме того, – подмигнул он, – вы так соблазнительно это предложили, что я едва устоял.
Любая светская девица сразу же покраснела бы от такого тонкого комплимента, и, к чести Фантины, стоит сказать, что она выдавила улыбку, но Маркус видел, что подобное поведение ей не присуще. Уилберфорс уже отвел ей роль пустоголовой мисс. Но если член парламента будет продолжать говорить таким снисходительным тоном, то реакция Фантины могла быть непредсказуемой.
Как долго она сможет сдерживать свой бурный нрав? И как отреагирует Уилберфорс? К сожалению, Фантина уходить не собиралась. К тому же, учитывая, что ее наняли охранять Уилберфорса, она имела право остаться. Поэтому Маркус был весьма напряжен: он в любую секунду ожидал взрыва.
– Вы приехали на сезон, мисс Делярив? – поинтересовался член парламента. – Уверен, джентльмены бросятся наперегонки, чтобы хоть мельком взглянуть на вас.
Фантина натянуто улыбнулась. Маркус пытался подобрать слова, но и рта не успел открыть.
– Если честно, сэр, – негромко ответила она, – я слишком стара для выхода в свет. Меня вполне устраивает возможность пребывать в Лондоне и в случае необходимости выполнять поручения лорда Пенуорти. Наверное, это не совсем обычная жизнь, но я ею дорожу.
Уилберфорс удивленно приподнял брови.