И мать тоже.
Она всю плешь проест тем, что куда я одна с двумя детьми. И так Герману надо в ноги кланяться, что взял меня в жены, а уж с двумя детьми я точно никому нужна не буду.
— Что ты ржешь? — зло спросила я, сжимая в руках полотенце, перекручивая его один край так сильно, что кожу на пальцах жгло.
— Ты просто очаровательна, Кристин… — выдохнул Герман и прошёл в ванную, оперся задницей о раковину и прикрыл глаза. — Так пошутить…
— Я не шутила… — холодно заметила я. — Тем более ты сам сомневался в том, что Мирон твой сын, так чего сейчас считаешь, что этот ребёнок твой и его отцовство шутка?
— Никогда я не сомневался, что Мирон мой сын, — тихо сказал Герман и склонил голову к плечу, посмотрел на меня с какой-то толикой боли.
— Ты же сам… — задохнулась я, роняя из рук полотенце.
— Сам… — повторил Герман. — Хотел тебя обидеть. И я понимал, что это дурость и вообще из разряда фантастики, но вот, дурак, хотел тебя обидеть… Как и ты меня сейчас…
Герман шагнул ко мне и мягко провёл ладонью мне по волосам. Заправил пряди у лица за ухо и провёл мне по скуле пальцами, едва касаясь кожи.
— Кристин, то, что этот малыш не от меня, такая же сказка как единороги… — Герман склонился ко мне и выдохнул в волосы. — Ревновать я тебя никогда не перестану. И морды буду бить. Тому же Ольховскому за то, что жрал тебя глазами. Но я никогда не поверю, что девчонка маленькая, хрупкая с тёмной улицы, позволит к себе кому-то кроме супруга прикоснуться…
Герман возвращал меня в состояние моей влюблённости в него. Моей веры в него. И я ненавидела его за это. На руинах нашего брака он решил, что сможет построить что-то новое.
— Я уверен, что это мой ребёнок, поэтому не мучайся… — Герман прижал меня к себе, вынуждая уткнуться носом ему в грудь, а меня мутило просто от всей этой ситуации.
— Это ничего не меняет… — сказала я и уперлась руками в грудь мужа. — Я подала на развод. Тебе скоро придёт извещение.
— Я такой занятой, что просто не замечу его, — нагло ухмыляясь сказал Герман.
— Нас все равно разведут… — стояла на своём я.
— Ну попробуют пусть… — великодушно разрешил Герман и отстранился от меня. Посмотрел, склонив голову к плечу. — Кристин, я не изменял тебе. Клянусь…
— Не надо… я все слышала. Я застукала твою любовницу у тебя на работе. Я получила от неё вашу переписку… — стала перечислять я безжизненным голосом. — Этого больше чем достаточно, чтобы убедиться с твоей неверности…
— Я был тебе верен! — зарычал Герман. — И я раскаиваюсь, что вообще создал эту ситуацию. Я не должен был, но я слишком устал быть за границей твоей жизни, Кристин. Я хотел тебя. Хотел засыпать с тобой. Хотел снова видеть восхищение в твоих глазах. Хотел, чтобы ты хотя на минуту отвлеклась от всего и увидела, что у тебя есть муж, а не сожитель, который деньги приносит…
— Я тоже хотела, чтобы у меня был муж, а не предатель… — сказала я и выключила воду. Обошла Германа и вышла из ванной. В спальне я бездумно прошлась по всей комнате, а потом спустилась вниз. Я открыла дверь в гараж и увидела свою помятую машину. Нашла ключи в салоне и свою сумку. Мама звонила несколько раз. Я забрала вещи и вернулась в дом, чтобы вызвать такси, потому что ехать на разбитой машине такое себе удовольствие, а у меня весь левый бок был помят и фара разбита.
— Мама, добрый день, — раздался с кухни голос Германа. Я вся подобралась и медленно шагнула в его сторону. — Как мой сын? А вы сами как? Что? Напугались, что Кристина приехала и Мирона привезла? Не переживайте, мама, Кристина пошутила. Да. Все у нас хорошо, ну что вы плачете? Нет. Не надо приезжать. Я сейчас сам приеду. Да, вы тоже собирайтесь. Конечно, раз хотите побыть с Мироном я и вас заберу. А Кристина? Кристина дома побудет…
Меня всю затрясло.
Мало того, что Герман делал рожу кирпичом на все обвинения в измене, так он ещё и собирался Мирона в неё приплести.
У меня по спине скатились капельки пота и когда Герман обернулся, то в его глазах я увидела лукавый блеск.
— Мама, вы успокойтесь, а то давление подскочит, — ласково говорил Герман, зная как мама любила, чтобы с ней сюсюкали. — Да. Скоро приеду. Да. Я очень хочу забрать Мирона, он ведь мой сын, и у нас с ним в выходные планы…
Герман положил трубку и улыбнулся мне, хотя сейчас все это было похоже на оскал. Я сдавила в руках мобильный и прохрипела: