Я присела возле Лины и потерла лоб запястьем.
— Для меня это знаешь предательство. И я могу получить все что захочу, но мне это не надо, потому что не в этом, бизнесе, разводе, деньгах кроется прощение. Я просто хочу, чтобы не было никогда этой Насти, не было его отъезда в день рождения сына, не было…
Я зашлась рыданиями и Лина беспомощно взмахнула руками. Постаралась обнять меня, но я покачала головой и постаралась успокоится.
Герман даст все, что я попрошу, даже развод, но мне нужно было больше.
У меня был шикарный план. Накопить денег и уйти, но Герман и его испортил, дав мне все и прося только оставить ребенка и теперь мои планы летели к чертям.
В пять вечера я получила сообщение от мужа, чтобы не дергалась, он сам заберёт Мирона из садика, а я и не дёргалась. Сидела на террасе в окружение драцен. которые я вынесла, чтобы завтра они увидели солнечный свет.
Когда муж приехал, между нами возникла какая-то пропасть. Мы без слов понимали к чему все шло. Всю ночь я снова не могла уснуть, а утром Герман сказал за завтраком:
— Тебе надо приехать ко мне в офис, бумаги переоформить…
Глава 41
Я от такого заявления растерялась и уронила ложку в овсяную кашу. Герман в это время старался отобрать у Мирона солдатика, которому точно надо пройти через зыбкое овсяное болото, поэтому он не обратил никакого внимания на все это.
— Так быстро? — спросила я, вытирая салфетками молочные брызги со стола.
— Можем подождать пока Мирон вырастет и съедет от нас, — отозвался Герман и наконец-то отобрал у сына солдатика и кинул через всю кухню в раковину.
— Нет, но я не думала, что это все так экстренно… — вяло сказала я, начиная мямлить.
— А у тебя планы на сегодня? — осведомился Герман, прерывая надвигающуюся истерику Мирона по поводу игрушки путём показа упаковки с мармеладками мишками. Он взял троих и засунул сыну в тарелку. Сказал: — Ешь быстрее, а то медведи утонут в каше…
Я уронила лицо в ладони, поражаясь анти таланту Германа в воспитании детей. Он был похож на моего деда, который заставлял меня есть суп быстрее, потому что на дне тарелки был нарисован заяц и вот чтобы он не утонул и не захлебнулся супом…
В общем понятно, да, почему я вышла за Германа замуж?
— Планов нет, но я думала, что мне надо быть с юристом… — стала юлить я как только можно.
— Ну будь с юристом… — пожал плечами Герман. — Кстати, это тот очкарик из оранжереи?
— Герман… — укоризненно протянула я, чтобы не подавал плохой пример Мирону, который тут же навострил уши. — Знаешь в чем суть воспитания?
— Просвяти, — взмахнул рукой Герман и откинулся на стуле, пристально наблюдая за тем как убывала каша в тарелке сына.
— Воспитывать надо сначала себя, а потом детей, — заметила я без тени усмешки, а Герман расплылся в улыбке и сказал тихо, чтобы Мирон не услышал:
— Так я и воспитанный, за столом в носу не ковыряюсь и в раковину не ссу…
— Герман, мне иногда тебе рот с мылом помыть хочется… — призналась я, тяжело вздохнув и понимая, что наш этот утренний обмен колкостями всего лишь занавес перед настоящими проблемами. — Во сколько надо приехать?
— Ну давай после обеда, — сказал Герман и встал из-за стола, забрал у Мирона тарелку, в которой на дне осталась каша, но не осталось мармелада и пошёл загружать посудомойку. — И ещё поговори с нашей домработницей по поводу постоянки с проживанием. Если она согласиться и если ты решишь в мою пользу…
Герман демонстративно посмотрел мне на живот, а я смутилась и обняла себя руками. Муж вскинул бровь.
— Так вот, — продолжил он, ставя перед Мироном кружку со сладким кефиром. — Если ты решишь в мою пользу и нам понадобиться няня… то ты смотри, если домработница не против будет, можем ее одну оставить, а если против, то лучше няню с проживанием. И ещё… может быть завтра уедем в горы? Ну там помнишь река, горы… я хотел бы Мирона на квадриках покатать…
Я неопределённо пожала плечами, потому что не знала уместно ли вообще такое, но понимала, что из-за своих каких-то тараканов не имела права лишать сыны выходных с отцом.
— Вы можете вдвоём съездить, — предложила я, отпивая из кружки горячий чай.
У Германа что-то не срослось с посудомойкой и загремели тарелки. Муж развернулся ко мне и нахмурился.