— То есть ты спокойно отпустишь меня с сыном вдвоём и нам можно будет не мыть руки перед едой, есть мясо прямо с кости без приборов, обгорать на солнце и даже купаться в водоеме? — Герман усмехнулся перечислив все мои основные заскоки и я поджала губы.
Я учила Мирона быть эмпатичным и из-за этого он был ранимым. Герман мог научить быть мужчиной и все вот это вписывалось в программу обучения, только я старалась этого постоянно избегать, потому что Мир ещё маленький, мамина булочка, бабушкина изюминка…
— Вы все это можете делать и при мне, — сказала я вынужденно, словно принимая то, что мальчики могут быть грязными чумазыми, что только отец их может научить есть картошку из костра, ставить палатку, собирать первую тачку.
— Ну раз можем, то поехали с нами… — сказал Герман, и я вздохнула.
До обеда я проносилась в панике по дому на связи с юристом.
Зачем мне целая компания? Что я с ней делать буду?
Герман наверно так меня проверял. Смогу ли я дойти до конца или просто все мои слова это пустой звук. И если он меня проверял, то это жестоко и подло. Настолько подло, что хуже не придумаешь.
Я нервно ещё раз прошлась по первому этажу и собиралась снова вывалить кучу вопросов юристу, но сдержала себя от звонка. В конце концов Герман же не отдавал мне компанию на разорение, он оставался в ней директором, значит я точно ничего не испорчу. Значит все будет хорошо.
На въезде в город мантра, что все будет хорошо дала сбой и я, припарковавшись возле парка, быстро стала ходить вдоль входа и мерить шагами тропинку.
Нет. Это Герман конечно хорошую шутку придумал. Он просто издевался надо мной. Ему мало было любовницы, он решил меня ещё большей дурой выставить.
Я прикусила губы и вернулась в машину. Не к месту позвонила мама:
— Кристиночка, родная, мы с папой хотим в воскресенье вечером приехать… — пролепетала она в мобильный. — Да и вещи тебе привезти, а то как-то не по-божески все вывезла. Что Герман скажет? Не красиво.
— Мам, вот раз привезла, значит у тебя им и место, — выдохнула я нервно.
— Кристина вы от меня что-то скрываете. Я сердцем чую, а материнское сердце не обманешь, — завела старую пластинку мама.
— Никто ничего не скрывает, — отозвалась я, перестраиваясь в левый ряд на поворот. — Ты же виделась с Германом, неужели он тебя не убедил?
Мама запыхтела. Уж я то знала ее позицию относительно мужа. Все плохие, Герман хороший. Конечно он хороший. Столько для семьи сделал.
— Кристина, не вздумай чудить, — строго сказала мать. — Кому ты без работы, с ребёнком и в разводе нужна будешь?
А вот это бесило. Мама считала, что без Германа моя жизнь будет ущербной. И вообще такое чувство было, что после свадьбы она заклеймила меня его собственностью. Я как-то перед рождением Мирона волосы обрезала до плеч, так мать мне битый час читала нотации, что Герман мне не разрешал так делать и я плохая, раз без его ведома отрезала волосы.
А Герман… он даже этого не заметил!
— Мам, давай вечером поговорим. Я за рулём, — отозвалась я, чтобы и так не нервировать свою и без того нервную душу.
Возле офиса меня встретил Павел и мило улыбнувшись повёл внутрь, в кабинет Германа. Я открыла дверь, предварительно постучав, и Герман мне улыбнулся. За столом сидел ещё финансовый директор, женщина из бухгалтерии и незнакомый мужчина в очках, которые бликовали при разном свете.
— Это Пётр Владимирович, нотариус… — сказал Герман по очереди всех предоставив, и я нервно кивнула, но Павел опередил, протянул руку и сам представился. Герман лукаво усмехнулся, взглядом говоря мне, что уже тогда разгадал мою тайну, но мне было не до того.
Когда я села за стол, то поняла, что ладони мерзко влажные и губы тряслись. Герман что-то говорил, но его голос словно сквозь вату долетал до меня. Павел что-то уточнял, но я его почти не слышала.
Герман правда готов все переписать или очередная игра? Чего он добивался?
Когда бумаги легли на стол и я стала читать первую страницу, то поняла, что шутки закончились в нашей спальне, и Герман реально считал, что может мне доверить компанию. Герман не боялся мне ее доверить. А у если после развода я возьму и уволю его? Что если не захочу работать со всеми его людьми и наберу новый штат, а что если…
— Кристин, вот тут нужна твоя подпись… — сказал Герман, протягивая мне свою ручку. Я непонимающе подняла на него глаза и туго сглотнула. — Вот подписывай…
Я смотрела в улыбающееся лицо мужа и не понимала. Ну зачем он все это сделал? Зачем довёл до этого? Зачем он и сейчас бьет в самое больное?
— Крис, не спи, подпись… — прозвучал чуть ли не над ухом голос Германа, и я окунулась в родной знакомый аромат. Мне казалось ничего никогда я так остро не ощущала.