Когда мы подъехали к дому, Мирон уже крепко спал, и Данил помог мне выбраться из машины.
— Давай мне, я отнесу, — предложил друг мужа, но я покачала головой, боясь потревожить сына. Данил провёл нас в дом и зашёл вместе с нами. Собирался сопроводить до детской, но тут из-за угла зала вышел муж с перекошенным от злости лицом, и я только успела разобрать брошенное в Данила «предатель» перед тем как Герман сбил Даню с ног.
Глава 6
Я отшатнулась в угол. Это единственное на что меня хватило. Мирон тут же проснулся и завизжал. Герман не обратил на это никакого внимания, схватил Данила за рубашку на груди и приложил о стену. Даня поставил локоть перед лицом, когда муж замахнулся. Кулак Германа соскочил и влетел в стену. В этот момент Даня сообразил, что его друг обезумел и оттолкнул Германа от себя. Муж, отступив назад, не заметил столик для ключей и прочей мелочи и снес его.
Стеклянная столешница зазвенела по керамограниту. Данил закричал:
— Какого черта ты творишь?
Я качала Мирона и прижимала его к себе, по стеночке отодвигаясь в сторону лестницы.
Господи, Данил то не за что получал все равно. Вот по логике он вообще не причём.
Черт…
Позвоню утром, буду извиняться.
Как же по-дурацки вышло.
Мирон уже не кричал, а раскрыв рот, старался углядеть чем там отец и крестный занимались.
— Не смотри, родной, — тихо попросила я, поднимаясь по лестнице.
— Но папа… Папа! — вздыхал Мирон и сминал пальчиками мне кофту. — А лёля? Чего они там делают?
— Играют, родной, — сказала я сквозь сдавленное спазмом горло. — А у тебя животик не болит больше? В туалет не хочешь?
Мирон никуда не хотел и спустя томительные пятнадцать минут внизу все затихло. Мирон просил то сказку, то порисовать ему на спине, то включить проектор. Я как в бреду все это делала. Сердце болело за сына, которому нездоровилось буквально пару часов назад, а нервы натягивались из-за мужа.
Спустя полчаса Герман не выдержал и приоткрыл дверь детской. Его тяжёлый взгляд прошёлся по мне. Мирон только уснул, и я приложила палец к губам. Герман кивнул головой на коридор. Я тихонько встала, подняла свою сумку, вышла.
Муж не стал меня дожидаться, а прошёл в спальню. Я вспомнила какой бардак оставила и чемодан с вещами в гардеробной!
Черт!
Если он сейчас обо всем догадается, то у меня ничего не получится. Я не смогу никак выиграть время и хотя бы немного финансов для нашей с сыном жизни.
Я на носочках побежала за мужем и, обогнув его, первая шмыгнула в дверь. Вытащила мобильник из сумки, ту закинула в гардероб, прикрыла дверь, затолкала ногой коробку с детскими фото под кровать и обернулась к мужу.
Герман прикрыл за собой дверь, сложил руки на груди и зыркнул на меня исподлобья. Я вскинула брови и, сработав на опережение, спросила:
— Что у вас с Даней произошло? — я присела на край кровати и посмотрела на мужа снизу вверх. Герман при имени своего друга чуть ли не побагровел, венка на виске набухла и стала пульсировать.
— За любовника своего переживаешь? — с такой ненавистью спросил муж, что меня захлестнуло ею тоже. Я тяжело задышала, не понимая насколько надо быть лицемерным, чтобы упрекать меня в том в чем виноват сам. Но взяв себя в руки, я склонила голову к плечу и произнесла:
— Не понимаю о чем ты…
— Не ври мне! — резко приблизился к кровати Герман и навалился на меня, прижимая своим весом к постели. Муж оседлал меня, уперевшись коленями в кровать, а подбородок поймал пальцами. Он заставлял меня смотреть ему в глаза. — Кому ты писала?
Я смотрела в голубые глаза мужа, где блестела всеми оттенками серебра холодная злая ярость. Я чувствовала ее всем своим телом, которое как будто иголочками кололи. Я все это понимала, но тем не менее выдала медленно:
— Я не понимаю о чем ты говоришь…
Контраст моего спокойного голоса и полного подчинения мужу сыграли с Германом злую шутку, и от отпрянул. Убрал руки с моего лица и слез с меня. Я села на постели и обняла себя руками.
«Крис никогда такого не сделает».
Да все бы я для него сделала. Все. И немного больше. Но он же занят. У него заказчики, встречи, а домашняя жена, которая весь первый год с рождения сына спала по пару часов, его утомляла своими просьбами.
— Кому ты написала сообщение? — сурово спросил Герман, сжав пальцы у меня на запястье и вынуждая повернуться к нему лицом. — Кому? Ты мне изменяешь, да? Нашла какого-нибудь лошка с влажными мечтами, да?