Он поворачивается ко мне вполоборота.
— И я тебя тоже. Но секс с тобой шикарный.
Подскакиваю с кровати, надеваю трусики, бюстгальтер. Пытаюсь натянуть побыстрее джинсы, но никак не могу попасть в штанину. Наконец, мне это удаётся. Накидываю худи и джинсовку.
Мысль сейчас только одна — сбежать отсюда побыстрее. Не знаю куда, не знаю, как буду добираться. Просто сбежать от этого варвара, который заставил меня чувствовать себя грязной и похотливой. Берусь за ручку и открываю дверь, но не успеваю сделать шаг, как в дверях ванной появляется Кирилл и в два прыжка оказывается рядом со мной. Перехватывает рукой поперёк живота и тянет внутрь номера.
— Куда ты собралась дура!
У меня начинается истерика.
— Зачем ты поехал со мной? Кто тебя просил? — бью кулаками ему в грудь. — Я ненавижу тебя. Ненавижу. Ты мне всю жизнь испортил. Всю жизнь унижаешь меня и ни во что не ставишь. Не хочу быть с тобой. Не хочу! Отпусти меня сейчас же!
Но Кирилл, наоборот, сжимает меня ещё сильнее, прижимает мою голову и молчит.
— Что ты за урод такой? Которому нравится унижать людей, — громко всхлипываю. Слёзы текут, рыданья сдавливают горло. Не хочу при нём плакать, но он будто разбередил осиное гнездо. Все эмоции и чувства, которые я подавляла, рвутся наружу.
— Успокоилась? — спрашивает Кирилл, когда мой словесный поток иссякает.
— Нет.
— Ну вот и отлично. Я тебя сейчас отпущу и только попробую куда-нибудь сбежать. Отшлёпаю ещё сильнее. Поняла?
Глава 12
Противостоять ему я не в силах, он выше и больше меня. Приходится согласиться. Я молча киваю. Он отступает назад, а я стыдливо отвожу глаза, он всё ещё раздет. И от внушительного размера его достоинства у меня вспыхивают щёки. Я уже и забыла, что у него идеальная фигура— широкие плечи, узкие бёдра, грудь, покрытая волосами, которые тонким ручейком, пересекая плоский рельефный живот, спускаются к паху. И вроде мне двадцать три и уже есть ребёнок, а я не могу прямо смотреть туда. Мне до ужаса стыдно. Нет, меня не воспитывали как монашку, передо мной разворачивались картины и похлеще. Мамины мужики не стеснялись девочки-подростка. Один любил зажимать мать где придётся, другой вообще иногда не понимал кто перед ним, меня спасали длинные ноги и умение быстро бегать. Когда одноклассницы втихушку от родителей смотрели порно, в моём доме такие картины могли подстерегать за углом. Но даже сейчас мне стыдно смотреть на голого Кирилла. Может, поэтому я спокойно прожила без секса и никогда не чувствовала в нём потребности. Сейчас же вспоминая, что творилось со мной пять минут назад, я с ужасом понимаю, что низ живота снова наливается и тянет. Неужели Кирилл прав, и я на самом деле шалава? Пошла по стопам матери? Всё дело в генетике или…в чём?
— Ложись спать, — снова командует Кирилл и, наконец, тянется за трусами. Надевает их, я выдыхаю. Теперь можно расправить плечи и смотреть спокойно, но мой взгляд то и дело опускается вниз, туда где под чёрными боксерами выпирает бугор.
Смотреть в глаза ему не могу оттого, что боюсь увидеть в них насмешку. Я ложусь как есть, в одежде, на край кровати и отворачиваюсь от него. Он тоже ложится, я чувствую, как под ним прогибаются пружины.
В комнате темно и тихо, а у меня сна ни в одном глазу. Раз за разом мозг, как назло, прокручивает сцену секса, как будто я стояла возле кровати и наблюдала за всем со стороны. Это какое-то сумасшествие. Я должна ненавидеть его, он столько боли причинил мне, а я вместо этого хочу снова ощутить его руки. Может у меня Стокгольмский синдром? Я вспоминаю фильм, который недавно смотрела. Там грабители похищают девушку и требуют за неё деньги. И пока ждут решения и передачи денег, издеваются над ней и насилуют, а она вместо того, чтобы их возненавидеть остаётся с ними, даже когда они получают деньги. Я ещё тогда думала: «Что за бред? Как можно влюбиться в человека, который издевается над тобой?» А сейчас сама лежу в кровати с грубым и жестоким человеком, который ни разу и ласкового слова мне не сказал и хочу его…
Хочется зажмуриться и исчезнуть.
— Хватит пыхтеть, — доносится до меня его голос.
— Я не пыхчу.
— Хорошо.
И снова тишина. Но я знаю, что он не спит так же, как и я.
Просыпаюсь медленно. Приоткрываю веки, солнце ярко бьёт в окно ослепляя. Я одна. Кирилла нет. Сажусь на кровати, потягиваюсь. Смотри на часы. Ёлки-зеленые! Уже двенадцать! Как я могла столько проспать? И почему Кирилл не разбудил меня, он же говорил, что хочет выехать рано.
Как можно быстрее забегаю в ванную, ополаскиваю лицо ледяной водой. Расчёсываю волосы и собираю в хвост, заглядываю в зеркало. На меня смотрит сероглазая блондинка, немного испуганное выражение лица, но впервые я смотрю на себя по-другому. Пытаюсь понять привлекательна ли я или нет. Какая глупость! Показываю язык своему отражению. Господи, неужели я переживаю, нравлюсь я ему или нет. Вот дура!
Спускаюсь вниз, в маленьком холле пусто. Выхожу на улицу и вижу внедорожник Кирилла рядом с шиномонтажкой. А он о чём-то спорит с мелким мужичком в комбезе. Хоть на небе светит солнце, но лужи скованы тонким льдом, и лёгкий морозец начинает пощипывать нос. Я кутаюсь в джинсовку, хорошо что она утеплённая, и подхожу к Кириллу.
— Я могу только гриб на неё поставить, — слышу невнятное бормотание работника шиномонтажки.
— Я хочу купить новую покрышку, — Кирилл смотрит исподлобья на мужичка, и со стороны видно как ему некомфортно.
— Да нету у нас таких колёс.
— Что даже автосалонов нет?
— Нет. Откуда?
Кирилл недоволен, ноздри раздуваются, как у разъярённого быка.
— Здесь только один варик: гриб и камера, — пожимает плечами мужичок.
— Пиздец…
Он замечает меня и отворачивается.
— Ладно. Ставь так. Сколько времени уйдёт?
— Полчаса где-то.
Кирилл разворачивается и идёт ко мне.
— Ну что, выспалась спящая красавица? — спрашивает он, когда подходит.
Останавливается.
— Выспалась.
— Завтракала?
— Нет.
— Ты слишком худая. Тебе надо больше есть.
Его прямолинейность в один момент обрывает хорошее настроение.
— Пошли.
Он проходит мимо и явно уверен, что я последую за ним. Но хоть у меня и урчит в животе, я продолжаю стоять на своём месте. Сама не понимаю, зачем делаю это. Но мне не хочется, чтобы он воспринимал меня как тряпку, которой можно управлять. Что сказал, то и сделала. У меня тоже есть чувства и желания. Зачем так грубо-то, будто он жил в стае волков.
— Блядь, Лена, — слышу его низкий недовольный голос. — Не зли меня.
Поворачиваюсь к нему лицом. Он в нескольких шагах от меня.
— Я тебе не собака, чтобы бегать по твоему приказу.
Кирилл снова идёт ко мне, я продолжаю стоять, хотя поджилки трясутся.
— Я тебя предупреждаю, — цедит сквозь зубы. — Ещё один вы*бон и домой пойдёшь пешком.
Глава 13
— Да лучше пешком, чем с тобой.
Я даже голову втягиваю в плечи, ожидая удара, хотя он меня никогда не бил. Но я никогда и не вела себя так дерзко.
Кирилл хватает меня за плечо и тянет за собой к кафешке. В принципе, как всегда. Словно доказывая, хоть сколько упирайся, всё равно, всё будет по-моему.
— А у меня вообще может быть право голоса? — продолжаю возмущаться.
— Нет.
— Ты тиран!
— Я знаю.
— Ненавижу тебя.
— Взаимно.
— Почему ты тогда не отпускаешь меня?
— Хоть сейчас иди, но без сына.
— Ненавижу тебя.
— Повторяешься.
В кафе он вталкивает меня силком. Хочется схватить стул и огреть его, но я слишком боюсь последствий. Кирилл не джентльмен, это явно и кто знает, чем это может обернуться. Подталкивает меня в спину к дальнему столику у окна. Всю страсть и желанием смыло, как будто ничего и не было. Вернулись все старые чувства: ненависть, злость и раздражение.
— Выбирай, — приказывает он и указывает подбородком в сторону меню.
Я беру и листаю яркую брошюру, туда-сюда, туда-сюда. А когда подходит официант, заказываю чай с бергамотом и чизкейк.