— Руслан, давай поговорим, когда ты протрезвеешь? Мы все решим спокойно. Как цивилизованные люди, — стараюсь сказать это миролюбиво и даже мягко, хотя хочется треснуть его чем-нибудь потяжелее.
— О чем говорить, Сонечка? — ухмыляется, издеваясь. — О том, что моя жена — шлюха? Не успела приехать в город, как побежала трахаться со своим бывшим? Забыла, как он трахал другую, пока ты дома его ждала? Забыла, как я подобрал тебя? Вывел в люди? Сделал из тебя человека?!
С ревом отодвигается от меня и толкает ногами мои чемоданы.
— Где бы ты была, если бы не я, а, Сонечка? Ты же никто! Ничто! Обычная тупая дырка! У тебя даже бабок своих нет. И ты меня, того, кто поднял тебя, шлюха, предала!
Руслан подскакивает ко мне, замахивается и отвешивает хлесткую пощечину. По инерции я отлетаю назад и бьюсь затылком о стену. Перед глазами пляшут звездочки, и я медленно оседаю на пол.
Мой муж не единожды показывал мне свою грубую сторону, но чтобы так откровенно — впервые. Я растеряна, напугана и не сразу чувствую боль, которая быстро заполняет мою голову и лицо.
Быстро моргаю, пытаясь прийти в себя, но получается плохо. В ушах звенит, я вижу только мутную картинку — Руслан с ревом продолжает пинать мои чемоданы, потом смахивает все, что лежит на полочке при входе.
Я будто смотрю фильм со своим участием: вернувшись в эту квартиру, ожидала чего угодно, только не того, что мой муж набросится на меня и начнет избивать.
Основательно разгромив коридор, Руслан падает передо мной на колени и орет:
— Чего тебе не хватало, тварь?!
Снова замахивается, а я вся внутренне сжимаюсь, готовясь к новой волне боли. Но ее нет.
Ее нет, а вот грохот рядом со мной есть.
Боязливо открываю глаза и вижу перед собой расплывчатый силуэт Димы. Перевожу взгляд за его спину и замечаю, что Руслан лежит на полу без сознания. Из его носа течет кровь, под глазом наливается синяк.
— Давно надо было это сделать, — кидает ему Волков, а после разворачивается и подходит ко мне.
Аккуратно берет мое лицо в руки и рассматривает его, а потом качает головой и говорит с жалостью:
— Твою мать…Маленькая…Ну куда тебя понесло? Я же сказал, помогу, — пытаюсь не смотреть в его глаза, в которых тонна нежности и сожалений.
— Я не хотела тебя втягивать, — говорю из последних сил, чувствуя, как выключаюсь.
Последнее, что я помню, — родное тепло и руки, которые поднимают меня и уносят из квартиры мужа. Сюда я больше не вернусь. Никогда.
Глава 19. Некуда идти
Соня
Прихожу в себя после того, как мне суют под нос ватку, смоченную в едком нашатыре. Он пробирает до самых косточек, и я распахиваю глаза. В них моментально бьет яркий белый свет с потолка.
— Пришла в себя? Молодец, — женщина-врач лет пятидесяти склоняется надо мной. — Видишь меня? Сколько пальцев показываю?
— Два, — отвечаю сухими губами и пытаюсь проглотить слюну, которой нет. Горло моментально отвечает неприятным спазмом.
— На, — протягивает мне стакан с водой и помогает приподняться. — Пей.
Жадно глотаю воду и пытаюсь встать.
— Куда! — грозно произносит врач. — Лежи. Только пришла в себя, а уже ломанулась куда-то. Хочешь снова упасть и лоб расшибить?
Я послушно ложусь и прикрываю глаза, потому что их начинает резать от яркого освещения.
— Послушайте, — зову женщину, — что происходит? Где я?
— Сейчас позову твоего мужчину, он все объяснит.
— Какого мужчину? — спрашиваю и отнимаю ладонь от лица, но врач уже уходит.
Пока ее нет, я оглядываюсь по сторонам: обычный кабинет — кушетка, штативы для капельниц, шкаф с медицинскими препаратами и расходниками. Все модное, навороченное. Понятно, что я нахожусь в частной клинике, а не в государственной больнице.
Недалеко от меня окно, через которое в палату проникает яркий солнечный свет.
Пытаюсь вспомнить последние события: я пришла домой, чтобы собрать вещи и поговорить с Русланом о разводе. Он, пьяный и будто бы озверевший, кинулся на меня, ударил по лицу. Из-за этого я упала и стукнулась головой.
А дальше туман. Сквозь него с трудом пробирается воспоминание о том, что Дима пришел за мной. Ведь пришел же? Это не плод моего воображения?
Трогаю скулу и тут же с шипением отдергиваю руку. Болит жутко. Голова тоже трещит по швам, будто-то кто-то с силой врезал мне молотком в макушку.
Я снова пытаюсь встать, но получается плохо, картинка перед глазами плывет.
Распахивается дверь, и входят Дима и врач, которая привела меня в себя.
— Сонь? — зовет он и присаживается передо мной на корточки. — Ты как?
Он рассматривает мое лицо и все больше начинает хмуриться.
— Пойдет, — отвечаю я с трудом. — Голова только сильно болит.
— Сейчас тебе сделают КТ и проверят голову. Подозревают сотрясение.
— Снова КТ? — стону я.
— Да, Сонь. Тут без вариантов, — качает головой Дима и говорит как можно мягче: — У тебя синяк на пол-лица, и ты сознание потеряла.
— Все верно, — поддакивает врач. — Сейчас Дмитрий Артурович подпишет необходимые документы, и мы сразу поедем на КТ.
Она говорит это с уважением и так, будто знает Диму. Надо бы потом спросить, что тут происходит.
— Какие документы? — приподнимаясь, спрашиваю я.
Волков тут же подрывается ко мне и помогает сесть.
— Ну, София, — разводит руками женщина, — мы действуем по протоколу. Вас избили, мы сейчас снимем побои, зафиксируем их, чтобы вы могли обратиться в полицию и написать заявление.
— Что это значит? — хмурясь, перевожу взгляд на Диму.
Врач тактично откашливается и уходит.
— Это значит ровно то, что ты слышала, — отвечает как можно более нейтрально, но я вижу злость, которая тенью проскальзывает по его лицу. — Тебя избил муж. До потери сознания. Ты предлагаешь оставить это безнаказанным?
Опускаю взгляд. Концентрироваться сложно, а размышлять еще сложнее.
— Я не знаю, что делать, — признаюсь честно.
— Зато знаю я. Для начала мы поймем, есть ли у тебя сотрясение. Затем зафиксируют побои. Дальше я отвезу тебя к себе и, черт возьми, привяжу к гребаной кровати, чтобы ты, Калинина, больше не вздумала убегать от меня, — последнее произносит громче и громче, но потом снова берет себя в руки. — После ты подаешь на развод с Русланом. Если он начинает сопротивляться — показываешь ему бумажку со снятыми побоями. Если хочешь, можешь сегодня же написать на своего бывшего мужа заявление в полицию.
— А ты не боишься, что он сделает то же самое и заявит на тебя?
— Нет, — просто отвечает Дима.
— Зачем ты все это делаешь? — задаю я единственный вопрос, который меня сейчас интересует.
— Потому что должен. Потому что хочу. Потому что не могу пройти мимо — выбирай любой из вариантов, какой тебе больше всего понравится.
А дальше начинается суета и походы по кабинетам. Меня осматривают, проводят какие-то тесты и выдают заключение, в котором зафиксированы побои и сотрясение.
Дима прав: эта бумажка не будет лишней. Потому что теперь я понятия не имею, чего ожидать от Руслана, а так будет хоть какая-то страховка.
На выходе из больницы происходит небольшая заминка.
— Я не поеду к тебе, — отрицательно качаю головой.
Волков закатывает глаза, а потом просто поднимает меня на руки и сажает в машину как ребенка, затем пристегивает ремень безопасности. Я только и могу, что от шока открывать и закрывать рот.
— Какого ты творишь, Дима?! — восклицаю я.
Он садится за руль и трогается с места.
— Устал я с тобой бодаться, Калинина, — произносит и правда устало. — И тогда, пять лет назад, надо было тебя просто за шкирку брать и увозить с собой. Сопротивлялась бы, нет — похрен. Зато сейчас не было бы всего этого.
Что он имеет в виду? А как же его невеста?