— А это ты у своего PR-менеджера спроси. Она забраковала.
Так. Сделал мысленную пометку: выдать Ирине из PR-менеджера отдела премию. Моя ты умница!
— Так что нам предстоит поработать еще как минимум один раз.
Снова замолкаем. Тишина привносит неловкость, и Соня спешит ее обойти:
— А ты как? Жена, дети?
— Нет, ни жены, ни дете…
— Дмитрий Артурович, простите, у нас ЧП! — без стука влетает Ксения, за ее спиной маячат юристка и операционный директор.
Ясно. Поболтали.
Соня все понимает без слов, спешно собирается и выдавливает мне улыбку, говоря одними губами:
— Увидимся.
Киваю ей, а сам зову посетителей.
Провожаю взглядом фигуру бывшей и мысленно облизываюсь. Ну и как мне делать с ней «неживые» фото, когда все в ней заводит меня и выносит на новые орбиты?
Глава 10. Неожиданные случайности
Соня
— Ну же, пожалуйста, Степан Богданович, чуть-чуть улыбнитесь.
Черт, лучше бы не просила.
— Давайте вы сядете немного вполоборота?
И кто меня за язык тянул?
— А теперь попробуйте делать вид, что меня здесь нет, — решаюсь на крайние меры.
— Деточка, — удивленно вскидывает брови мой объект — статный мужчина в возрасте, — как вы себе это представляете? Такая красивая женщина рядом, и «будто бы меня здесь нет». Где это видано?!
Шуточный вопрос разряжает атмосферу, и мне удается закончить начатое и даже уложиться в отведенные полчаса.
Кто молодец? Я молодец!
Время обеда уже давно прошло, а я так и не успела перекусить. Прощаюсь с директором, которого только что отсняла, и выхожу в коридор.
Достаю из кармана брюк телефон, который стоял на беззвучном, и вижу несколько пропущенных от мужа.
Что-то тормозит меня. Надо, наверное, позвонить ему, но что-то меня удерживает. Не знаю почему. Я просто не хочу с ним говорить? Если так, то из-за чего? Из-за того, что не сказал мне о Димке или из-за некой Юли?
Или же я боюсь, что он предложит мне пообедать вместе? А обедать с Русом я не горю желанием. Спасибо, с лихвой хватило вчерашнего обеда, хорошо хоть ужинали по отдельности. Я дома, а он… где-то. Где конкретно — мне неведомо, не отчитывался. Написал в сообщении обтекаемо: «На важной встрече. Затягивается. Ложись без меня».
Он пришел за полночь. Я сделала вид, что сплю. Вот такая вот у меня прекрасная семейная жизнь. Как там я сегодня ответила Диме?
«Все хорошо»?
Нихера это не хорошо, Белова.
Перезваниваю…
— Сонечка, — Рус отвечает не сразу, — я хотел тебя предупредить: немного задержусь после работы, но буду не поздно.
— А где ты? — хмурясь, спрашиваю я.
На заднем фоне слышны музыка, какие-то крики. Ничего не понимаю.
— Да мне один наш заказчик пообещал встречу, — начинает спешно рассказывать Руслан, — а потом слился. Сейчас я приехал к нему домой, чтобы лично, ну и, так сказать, в неформальной обстановке обсудить дела, а у них тут какой-то семейный сабантуй.
— А-а, — тяну я. Что ж, выглядит правдоподобно. — Тогда я поеду домой, займусь фотографиями.
— Да, детка, поезжай. Прости за вчерашнее и что не уделил тебе внимания, не выслушал, как прошел твой день. Обещаю сегодня вечером восполнить этот пробел. Ты как?
Да что-то как-то не очень, если честно. Но хорошая девочка внутри меня поднимает голову и, подобно змею-искусителю, нашептывает о том, какой чудесный и заботливый у меня муж, как много он сделал для меня, как поддерживал, и вообще.
— Да, конечно, Рус. Буду ждать, — выдавливаю из себя улыбку и осматриваюсь.
Идти в кафе напротив офиса, в котором мы вчера сидели с мужем, не хочется. Погода балует — теплое весеннее солнышко греет кожу и замерзшее сердце, поэтому я решаю в кои-то веки прогуляться в парке.
Рядом с офисом когда-то был старый парк. Чудесное место, и таким остался. За ним следят, но без фанатизма, поэтому в нем нет модных газонов и странным образом подстриженных деревьев.
Старые дубы и акации, которые прямо сейчас должны цвести. Множество разнообразных цветов. А рядом большой пруд. Когда-то мы часто приезжали туда с Димой. Брали плед и валялись на нем целыми днями. Купались в прохладной воде и радовались тому, что мы есть друг у друга.
Я мазохистка — факт.
Именно поэтому я решительно поворачиваю налево и иду по тротуару в сторону знакомого парка. По дороге разговариваю с мамой, к которой обещала приехать как можно скорее. Они с отцом живут за городом.
Последний раз мы виделись чуть больше полугода назад, когда они навещали меня в Германии. Скучаю по ним до безумия, но пока возможности вырваться нет, потому как график плотно расписан.
После разговора захожу на тенистую аллею парка и совершаю непростительный, вредный для фигуры поступок — покупаю шаурму, которую не ела несколько лет.
Я голодна, усталость берет свое, и мне хочется отпустить вожжи правления и просто расслабиться.
Сажусь на лавочку и впиваюсь зубами в сочный лаваш, прикрывая глаза от блаженного удовольствия. Ем с аппетитом, проглатывая куски практически не жуя, а потом, сыто откинувшись на спинку лавочки, слежу за людьми, который гуляют неподалеку.
Тут очень много деток, и взгляд цепляется за смешного мальчишку. Навскидку ему года три. Столько же могло быть моему ребенку, если бы не выкидыш на ранних сроках.
Смаргиваю непрошеные слезы от застарелой боли и смотрю на малыша.
Он бежит, забавно расставив руки, и заливисто смеется, а после кричит:
— Папа, лови меня!
Мужчина подхватывает мальчика, подбрасывает его вверх и сам смеется. Трется носом о его нос, и мальчишка обхватывает отца своими маленькими ручками, утыкается ему куда-то в шею.
Моргаю раз. Еще раз, пытаясь разогнать слезы, набежавшие из-за воспоминаний, потому что картинка перед глазами из-за них плывет. А когда она восстанавливается, я замираю.
Моему мужу определенно идет отцовство. Потому что именно к нему бежит этот мальчик.
Глава 11. Приличные
Соня
По статистике вероятность выкидыша на ранних сроках составляет около сорока процентов. Казалось бы, просто цифры, а сколько за ними боли. Я потеряла моего малыша на седьмой неделе беременности. Увидела кровь на белье, вызвала скорую, которая отвезла меня в приемный покой больницы. Там меня уничтожили одним словом: выкидыш.
Тогда у нас с Русланом в отношениях все обстояло довольно сложно. Мы находились на грани развода. Вернее, это я была на грани подачи документов на развод, а Рус повторял, что категорически против. Потом как гром среди ясного неба: задержка и две полоски. Мы решили — это знак. Все шло хорошо до того злополучного дня.
Не было никаких травм, стрессов или чего-то подобного.
В больнице меня уверили: такое случается практически с каждой второй женщиной. Это не означает, что у меня имеются какие-то патологии или что-то в этом роде.
Это. Просто. Статистика.
В которую попала я.
А потом я попала в депрессию, потому что мне было дико больно и, казалось, кто-то режет меня изнутри.
Тогда же Рус, сославшись на срочную командировку, уехал. Его не было долго — три недели. Такое произошло впервые. Я плохо помню те дни. Меня спасла мама, которая приехала ко мне. Ее любовь и забота подняли меня на ноги.
Она же уговорила повременить с разводом. Якобы я тогда была на эмоциях, а надо мыслить трезво.
Я не задумывалась о том, где был супруг и почему не помог мне пережить это черное время. Почему не держал за руку? Почему его не было рядом, когда я лила слезы в подушку?
Руслан вернулся из командировки милым, нежным и заботливым. Окутав вниманием, баловал подарками, которые были мне до звезды, но его старания я ценила и выдавливала улыбку. Тогда вроде как у нас все наладилось.
А сейчас я понимаю, что из командировки он привез не только подарки, но еще и ребенка.