А всё остальное — череда случайных случайностей.
Номер незнакомый, но я отвечаю…
Глава 21
Алевтина
— Здороваться не буду, спокойной ночи желать тоже не хочу, — слышу красивый женский голос в трубке.
— Представьтесь, пожалуйста, — говорю машинально. Сердце давно подсказало с кем говорю. Только один человек на всем белом свете посмел бы позвонить в столь поздний час и побеспокоить постороннего человека. Почти постороннего, если не считать того, что наши дети приходятся друг другу братом и сестрой по отцу. А значит мы связаны с оппоненткой незримой нитью крови через своих детей.
О чем лично я сильно сожалею, и даже если бы могла вернуться в прошлое, то не смогла бы ничего исправить.
Ничего.
— Виктория, мама Елизаветы, дочери твоего непутевого и упрямого мужа. Который забрал дочку и сейчас летит с ней к тебе.
— Ко мне? — машинально сжимаю трубку так сильно, что пальцы немеют.
Наверное, это такая злая шутка.
— Что ты думала, когда уводила из семьи женатого мужчину?
Нервно сглатываю ком обиды, застрявший в горле, едва слышно шепчу:
— Я не знала, что Глеб был до меня женат. Честное слово. Если бы он сказал, что у него есть жена и дочь, я бы не посмела. Я бы приказала себе не любить!
Обвинение первой жены впивается в душу. Колкие слова ранят.
— Неисправимая лгунья! Так ты захомутала его в сети? Или сексом приманила? Ах нет! Деньгами своего папочки!
— Я не…
— Ты хоть знаешь, что этот козел бросил меня беременную с двухлетней дочкой и укатил к тебе?
— Беременную?.. — спрашиваю с замиранием сердца.
— Удивлена? Я тебе очень много могу рассказать про твоего «любимого».
В этот момент понимаю, что не выдержу горькую правду, а то, что она будет именно такой, не сомневаюсь ни минуты.
Слишком поздно отказываться. Я уже ответила на звонок, и Вика намерена припечатать меня так, как не удавалось никому за всю жизнь.
— Я была на третьем месяце, а он обвинил в неверности. Ему было очень удобно скинуть меня как ненужный груз. Зачем ему в городе перспектив, где полно богатых невест, прицеп в лице бедной жены и малютки?!
Слышу в трубке рваное тяжелое дыхание.
— Мне жаль — мой голос подрагивает.
— Жаль? Издеваешься? На нервной почве у меня случился выкидыш, и я не могу забеременеть уже восемь лет. Ты лишила меня возможности стать матерью во второй раз! Гадина! — выдыхает соперница злобно.
И я облегченно выдыхаю, что она не здесь. Не рядом. Иначе оттаскала бы меня за волосы или хуже того — поубивали бы друг друга.
— Надеюсь, пока я страдала, убивалась, вам двоим было хорошо? Секс, море, золотой песок Мальдив. Отметили мое горе? Мою потерю?
Мне сейчас очень тяжело, потому что мы действительно восемь лет назад ездили с Глебушкой (тогда я называла его так) на Мальдивы. Представить не могу, что чувствовала Вика в тот момент.
Конечно, последние месяцы заставили меня разочароваться в супруге, но эта исповедь брошенной жены добивает окончательно. Убивает веру в супруга.
Моё сердце распадается на миллион осколков.
Начинаю всхлипывать прямо в трубку, чем сильно радую оппонентку. Давлю в себе всхлипы и слезы. Дрожу в ожидании очередной порции негатива от женщины с красивым голосом.
— Ладно, — выдыхает зло Вика. — Звоню тебе по другому поводу.
Как же больно. Рыдания прорываются наружу, и я не могу остановиться.
— Прекрати! — командует мною первая супруга Глеба. — Ты мне должна. За мужа. Пришел день для расчета между нами. Я хочу, чтобы ты сделала так, чтобы Лиза разочаровалась в отце и вернулась домой. Иначе…
— Иначе?.. — повторяю на автомате. — Я вытащу наружу грязное белье всей твоей дрянной семейки! Даже не представляю, как твой сыночек будет жить в новой для себя реальности. Ни почета, ни уважения. Одна боль… В школе его будут дразнить, буллить. Как тебе такой расклад?
Рывком поднимаюсь с кровати, прижимаю трубку к губам, шиплю как разъяренная дикая кошка:
— Никогда. Не смей. Угрожать. Моему. Сыну! — выключаю телефон и мысленно бросаю его в стенку. С грохотом разбивается — в моем сознании.
Бросаю телефон на кровать. Стремительно бросаюсь к стулу, где меня ждут джинсы, футболка, ветровка и кроссовки.
Одевшись в кромешной темноте, подхожу к зеркалу, гляжу на свой силуэт. Но ни черта не вижу. Только представляю решительное лицо и пылающие уверенностью серые глаза.
На голову водружаю кепку с козырьком. Бросаю взгляд в окно — ночь окутала холодом всё вокруг. И мне от этого становится легко на душе — сегодня темнота послужит добрым другом.
Вытаскиваю из-под кровати сумку. Свою.
— Какого? — сажусь на колени, шарюсь руками под кроватью — второй сумки нет.
Паника растекается по крови.
Делаю шаг к двери и тут же сталкиваюсь с высоким темным силуэтом. Мужским. Он мягко подталкивает меня назад, давит на плечи…
Слишком остро воспринимаю происходящее, вскрикиваю, но мужчина успевает вовремя зажать мой рот рукой. Дышу только носом, вдыхаю острый необычный запах ночного гостя — парфюм перемешанный с запахом кожи.
Хочу вырваться, но слишком поздно…
Глава 22
Глеб
Под утро подъезжаем к особняку.
Двухэтажный загородный дом встречает нас приветливо. Двухэтажный роскошный коттедж был построен моими рабочими под моим руководством. Всегда мечтал жить в доме, построенном по собственному проекту. Спустя десять лет мечта превратилась в реальность, благодаря фирме, перешедшей по наследству от отца Алевтины.
Дом изящный и компактный, занимает не так много места н участке. Но вместительный. Зараза!
Лиза удивленно глядит в окно автомобиля, и я вижу по ее недовольному личику, что ей не нравится.
— В чем дело? Не нравится?
— Похож на большую какашку!
Обидно. Если учесть, сколько времени и любви вложено в этот дом. Ну да благородная кирпичная кладка почти шоколадного цвета, вот и вызвала подобные ассоциации. Но декор светлого цвета и покрыт белой штукатуркой. Высокие окна, ажурные балконы — всё отделано этой штукатуркой.
Легкая крыша с круглыми окошками.
— Там сделаем тебе игровую! — показываю на одно из окошек.
— Па-па! Я уже взрослая. Мне не нужна игровая!
— Ладно, сдаюсь быстро. — Останавливаю автомобиль рядом с крыльцом. Выхожу сам, помогаю выбраться дочери.
Лиза выходит, оглядывается по сторонам. Удивленно округляет глаза, глядя на ёлки.
Мы с женой это место выбрали именно из-за соснового бора, здесь так красиво и воздух обалденный.
— Не люблю ёлки! Посади кипарисы, — капризничает дочь.
— Милая, выбор деревьев зависит от местности, в которой построен дом, — стараюсь быть деликатным, спокойным, объясняя ребенку прописные истины.
— Папочка, разве ты не понимаешь? Я хочу чувствовать себя как дома, — Лиза грустно смотрит на меня.
— Ладно, подумаю, как исправить ситуацию.
Даже представить не могу, как сообщить жене или сыну о том, что Лиза просит уничножить ряд елок рядом с крыльцом и на их место воткнуть кипарисы.
Сашка точно расстроится, для него каждая ель — живое существо, друг. Он им даже имена давал, когда ему было пять.
Тяжело выдохнув, подхожу к багажнику, забираю сумки, и подталкивая дочь перед собой, веду ее в дом.
— Назар, всё спокойно? — спрашиваю начальника охраны, встречающего меня в гостиной моего дома.
— Да. Глеб. — Глядит на меня откровенно нагло. Чем очень сильно злит.
В темных глазах мужчины плещется нечто такое, от чего хочется взять пистолет и прострелить ему башку, чтобы больше не смотрел, не угрожал мне.
Жаль. Не могу это сделать. Не имею права.
Отец Али приставил ко мне этого бугая восемь лет назад под предлогом, что он будет заботиться обо мне, станет моей правой рукой в делах охраны дома и на объектах.
Но я не дурак.
Как бы Назар не выказывал мне своё почтение после смерти настоящего хозяина, понимаю, что объектом его защиты является моя жена. Ну и сын заодно.