Снова мысленно притягиваю Альку к себе и целую в пухлые губы, отекшие от поцелуев.
Она стонет, едва я накрываю ее желанный рот. А я притягиваю ее за ноги к себе.
«— Ты моя! Принадлежишь мне. И я никому тебя больше не отдам.
— А я ни к кому и не пойду! — усмехается она.
— В последнее время твой отец криво смотрит на меня, — яростно шепчу я.
— Да. Он какой-то взвинченный.
Мы снова целуемся, забывая об отце Али».
Усилием воли выдираю себя из приятного воспоминания, когда моя женщина действительно была моей. И еще никакого Шилова не маячило на горизонте. И многоуважаемый отец не хотел выдать замуж обожаемую дочь за свою шестерку.
Бросаю злой взгляд на дом. Думаю о жене, которая только что отказала мне в близости и снова усомнилась в правильности нашего брака.
Стерва!
Вспоминаю, как три месяца назад сходил с ума по ней. Как только услышал о гибели ее мужа с любовницей. В моей душе тут же что-то зашевелилось, и я решил, что пора действовать.
О том, что мне нужна жена — нормальная девушка, желательно из простых, на худой конец из своих, я знал. Понимал, чтобы не сойти с ума и не одичать с красивыми глупыми девицами, нужно было жениться и родить ребенка.
Даже в кошмарном сне я не мог предположить, что, встретив ту, что предала меня, сделаю ей предложение.
Какой-то бесконечный кошмарный сон.
Я всего лишь хотел взглянуть на Альку одним глазком и предложить ей стать партнерами. Жалко мне ее стало.
Но когда ехал в ресторан, понял, зачем еду. Вернут прошлое, чтобы почувствовать его на вкус. А вкус у этого прошлого был таким же как губы Алевтины.
Господи! Лучше бы бывшая была меркантильной особой, продуманной до мелочей. И думала только о фирме.
Так и вышло. Аля так быстро согласилась на брак, что я уже решил, что она у меня в кармане. Поженимся, она родит мне двойню, выйдет в декретный отпуск, а я спокойно займусь делами ее фирмы (которыми «занимаюсь» уже пару лет).
Но как оказалось в планы бывшей не входила семья в ее прямом значении. Аля хотела лишь покоя. А я, видите ли, лишаю её этого сраного покоя.
Тем, что требую стать настоящей женой.
Тем, что хочу стать Саше настоящим отцом.
Отношения с пасынком у меня не складываются еще больше, чем с его матерью.
Ругаюсь матом.
И в моем мозгу впервые возникает правильная мысль — похоже, я действительно ошибся, выбрав бывшую в жены. Какая-то она неправильная жена. И семья у нас бракованная.
Зря я понадеялся, что моей любви хватит на всех.
Судорожные мысли о том, что делать дальше. Согласиться на развод? Где я возьму новую жену? Если до этого дня не позволил себе поставить на место супруги никого, кроме той, что предала. То и гарантии нет, что дальше пойдет по-другому.
Вся эта ситуация до смерти раздражает меня.
Перед глазами стоит холеное лицо жены. Красивое. С правильными чертами, хорошей кожей, чуть вздернутым носиком. Большие серые глаза, обрамленные темными ресницами, красивые чувственные губы. Ладная фигура с аппетитными женскими формами.
Всегда ухоженная и хорошо одетая. Знающая свои достоинства и умело подчеркивающая их одеждой.
Милая. Спокойная. Рассудительная.
Такой она считывается окружающими, но всё совсем не так!
Если копнуть глубже, то характер у нее упрямый и дерзкий. Амбициозности и уверенности Але не занимать. Видимо, от отца достались качества в нагрузку. В нагрузку для окружающих!
Именно эти качества меня и привлекали в ней в молодые годы!
Если пять минут назад я сомневался в своем изначальном плане, то сейчас вновь поверил в него.
Я заключил с Алей сделку, но она не знает настоящих мотивов моего решения. Думает, это спонтанность, сантименты.
Нет. Мною руководит выверенный подход бизнесмена.
Я хотел поступить с бывшей по-хорошему. Ей и так пришлось много всего пережить за последнее время.
Иногда думаю, что ее небеса наказали за то, как она вытерла об меня ноги.
Но мне всё равно её жалко. Где-то глубоко в моей душе всё ещё живет теплый лучик, который когда-то Аля мне подарила. Он всё ещё греет меня.
Хмурюсь.
Какая же она!.. Если продолжит ломать комедию, придется пойти на крайние меры. И Але будет очень больно. Придется много плакать. Но я уже не отступлюсь от своего выбора.
Глава 47
Алевтина
Возвращаюсь после работы пораньше, сегодня мы планировали вместе поужинать. Уже в холле вспоминаю, что утром поругались с Андреем, и он сказал, чтобы мы ужинали без него. Не ждали.
Как всегда, все мужчины гордо сваливают от меня. Наверное, со мной что-то неладное творится. Если в молодости бегали косяками, то сейчас все шарахаются. Даже тот, что клялся в любви восемь лет назад сейчас ведет себя как инфантильный ребенок и ждет, чтобы я его пожалела, приласкала.
Я и сама хочу… только признаться в этому ему или себе — подобно потери лица. Все аргументы иссякли и как еще объяснить мужу по-хорошему, что я не отказываю ему, а всего лишь прошу подождать, когда будет можно любить согласно нормам принятым в обществе.
После того, как Уваров озвучил сумму контракта между нами, у меня создалось ощущение, что он предлагает мне выкупить у меня услугу — выносить его ребенка.
С таким же успехом он мог нанять суррогатную мать и не мучить ни себя, ни меня. Ни Сашу!
Понятно, что он не может любить моего сына от своего соперника по-настоящему! Зачем весь этот спектакль, который он устраивает каждый день!
— Саша, я взял нам билеты на футбол!
— Саша, в эти выходные идем на хоккей!
— Саша, поедем в Диснейленд!
Сын отказывает ему и принимает его в штыки, называя «маминым мужем», но Уваров лишь глотает обиды молча и с улыбкой. И снова идет в бой.
Зачем?!
Саша ему безразличен, он хочет своего сына!
Для чего эта игра?
Если бы Андрей так сильно любил детей, как хочет показать нам, то завел бы своего за восемь лет или на худой конец, взял бы шефство над детским домом или детской футбольной командой. Существует миллион способов реализовать нерастраченную любовь к детям!
Театр абсурда!
И за эту постановку Уваров платит баснословные деньги, которые вложил в мою компанию, чтобы поднять ее с колен. Главное, тратит нервы, общаясь со мной.
Сексуальный, брутальный, красивый как бог.
В нем нет ни высокомерия, ни дьявольской невыносимости. С таким как он жить смогла бы любая женщина. Робкая или оторва. Любящая или любимая.
Почему он выбрал проблему? Почему я его жена?
Слишком хорошо знаю Андрея, поэтому не верю в его искренние чувства, которые он пронес через время.
Вспоминаю искаженное гримасой лицо, когда мы ругались утром.
В супруге не было любви, он был наполнен ненавистью и злостью ко мне.
Чего он хочет?
Неужели, мести?!
Влюбить меня в себя. Привязать к себе мальчонку. Получить долгожданного сына. И свалить за горизонт. Ах да, ещё прихватить кусок моей фирмы.
Становится не по себе. Еле дышу. Резко стягиваю с себя зеленое платье, и ткань трещит по швам. В дверь стучат.
— Кто?
— Мама, это я.
— Минутку! — стремительно набрасываю на себя шелковый синий халат, бегу к дверям.
— Да, милый, — открываю дверь и встречаюсь глазами с ясными голубыми глазами сыночка.
— Мама, ты скоро? Бабушка уехала, и я боюсь идти в толовую один.
— Почему? — сглатываю ком страха, застрявший в горле.
— Я боюсь твоего мужа!
— Что? — приближаю к себе ребенка, глажу его по спине.
— Почему?
— Он так странно смотрит на меня. А ещё просил называть его «папой»! Но ты же обещала, что не заставишь называть его «папой», — в глазах сына блестят слезы. — Я не хочу! У меня один папа. Я не предам его!
— Милый, успокойся. Я поговорю с ним! Пойдем ужинать.
Оставляю мечты о душе и спускаюсь с сыном в столовую. Бедный мой ребенок. Его маленькое сердечко не понимает, почему вокруг столько несправедливости. Почему умер именно его папа. Почему мама привела в дом чужого дядю. Почему чужак требует называть его «папой».
— Сынок, хочешь схожу с тобой на футбол в эти выходные?
— Съезди со мной в парк развлечений, — в голосе Саши появляются нотки счастья. Вглядываюсь в ребенка и замечаю, что его глаза светлеют и становятся ярче.
Как же здорово, что дети не могут страдать так долго, как взрослые.
— Замётано! — протягиваю Саше мизинец, и мы скрепляем соглашение на мизинцах.
— Я люблю тебя мама. И разрешаю поцеловать.
— Ух! — наклоняюсь, целую сына в щеку, пока он не передумал, вспомнив, что он взрослый.
Топаем весело на кухню.
— С Лизой переписываетесь? Как она?
— У сестры всё нормально. Но она скучает и просится к нам на праздники.
— Посмотрим, — отвечаю безэмоционально. Не хочу развивать эту тему. Лиза клянется и божится, что простила меня и будет вести себя хорошо.
Верится с трудом после той ненависти от которой сносило с ног.
Заходим в столовую и столбенеем на месте.
— Что здесь происходит?..