— Здравствуйте.
Сразу же загорается огонёк рядом с именем пользователя.
— Могу вам помочь. Я так понимаю, мне надо сыграть роль отца для вашей дочери? Пятьсот рублей в час.
Задумываюсь, мысленно прикидывая будущие расходы, пара часов в день, умножить на пять дней в неделю, предположим. В месяце их четыре… Ох.
— Нет, смысл не в этом. И по цене для меня дорого.
— Хорошо, за двести давай. Что от меня требуется?
— Притвориться перед моей дочерью её отцом. Играть, разговаривать, как папа. Можно книги читать…
— А ремня?
Испуганно расширяю глаза, торопливо набираю:
— Никакого рукоприкладства, подзатыльники тоже нельзя. Первое время общаетесь только в моём присутствии.
— Замётано.
— Что насчёт опыта, Геннадий?
— Есть опыт, не волнуйся. Имя можешь другое придумать. Буду на любое откликаться, как пёс, которого попрошайничает у мясной лавки.
— А почему вы на «ты» переходите?
— Ну, если я теперь батя твоей дочери, то нечего «выкать». Оба взрослые, чего такого? Адрес напиши. Я должен знать, в каком районе, сколько к вам добираться.
— Красноармейская, тридцать восемь.
— Квартира?
— Семнадцать, — и тут же пугаюсь.
Мамочки, неужели я это сделала? Сказала адрес незнакомому человеку… По коже головы разбегаются мурашки, губы покалывает. В замешательстве резко тыкаю пальцем в экран, выхожу из приложения.
Слепо таращусь на резвящуюся в воде дочь. Что я наделала, спасите… Надо было сначала встретиться где-то в кафе или хотя бы во дворе на скамейке. Этот Геннадий странный какой-то. Или мне кажется… А вдруг он маньяк? Или в дедушки годится моей девочке, а не в отцы. Я же даже его голоса не слышала.
— Мамуль, ты чего? — замечает моё состояние раскрасневшаяся от купания Сашка, хитро посмеивается, — опять ужастики читала?
Всплёскивает руками. Копируя мои интонации, расстроенно сетует:
— Ну, точно начиталась страшилок. И как мне теперь тебя спать укладывать?
Невольно улыбаюсь и чмокаю её в курносый носик.
— Ягодка ты моя, самая любимая…
Тут же становится легче на душе. Ничего, справлюсь. И не такое разгребали. Если Геннадий будет вести себя подозрительно, просто отвечу ему отказом, не впуская в квартиру.
Следующий час я не вспоминала о новом знакомом. Мы с Сашенькой устроились поудобнее в кровати, посмотрели мультик о Золушке, потом прочли друг другу пару книжек со стихами, я глазами, а доча наизусть. После этого Сашка прижалась ко мне. Пахнущая чистотой и малиной, довольная и тёплая, сладко засопела.
А мне не спится. Скоро в детском саду праздник. Хоть я и отчиталась о готовности, но нет предела совершенству, всё время хочется что-то изменить, подтянуть, довести до ума. Мысленно проигрываю диалоги, переставляю детей в разные позиции, чтобы понять, как будет лучше видно и слышно гостям. Нет, надо ещё раз всё проверить.
Я аккуратно выбираюсь из объятий дочери. Стараясь не шуметь, в темноте нащупываю висящую на спинке стула папку со сценарием будущего утренника. На цыпочках выхожу на кухню.
Раскладываю листы на столе и задумываюсь.
Вздрагиваю от резкого, отрывистого звонка в дверь.
Боже, кто это так поздно?
Выхожу в коридор, выглядываю в глазок.
Ничего толком не видно, только кусочек светлых волос и плечо в тёмной одежде.
— Кто там?
В ответ слышу глухой мужской голос:
— Пожарный, откройте.
Какой ужас, неужели в нашем подъезде что-то горит?
Живо распахиваю дверь.
Крупный широкоплечий мужчина надвигается на меня, зажимает мне рот рукой и, захлопнув ногой дверь, придавливает своей тяжестью к стене.
Я взвизгиваю от неожиданности, но его ладонь такая большая, что вряд ли меня кто-то услышит.
— Тихо, детка. Дочь разбудишь. Это я.
Глава 5
Яростно извиваюсь и мычу, стараясь освободиться. Шарю рукой по стене, нащупываю выключатель, щёлкаю.
Загорается свет. От неожиданности мой ночной посетитель ослабляет хватку и поднимает глаза к потолочной люстре в форме морского ежа.
Я, наконец, могу разглядеть, кто это.
— Вадим⁈ — шокировано распахиваю глаза, — Откуда ты здесь… Как ты меня нашёл? Это ты Геннадий, что ли?
— Геннадий? Какой ещё Геннадий… — хмурится он, задумчиво рассматривая моё лицо, — Мне Серёга Журавлёв сказал, что видел тебя в этом дворе. У него сестра в новостройку переехала. Я искал тебя неделю, всех бабок на лавочках опросил, молчали, как партизанки. Только дед с первого этажа…
Голос Вадима с каждым словом становится глуше, взгляд темнее. Он быстро облизывает губы и обхватывает мои, снова впечатывая меня в стену затылком. В животе разливается тепло. Боже, как давно я не целовалась…От неожиданности поднимаюсь на цыпочки, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходит. С обиженным стоном обмякаю, упираясь ладонями в грудную клетку Вадима. Его язык проталкивается глубже, а я обречённо понимаю, что мой устойчивый мир, в котором спокойно и почти не больно, расплывается вокруг нас и исчезает.