От этого становится еще обиднее, и я скрещиваю руки на груди. В салоне играет веселая музыка и стоит запах моря, соленый и свежий. Расслабляет.
Напрягаюсь, когда я оказываюсь среди панельных серых многоэтажек огромных облезлых.
Мама открывает дверь мне быстро. Видимо и правда ждет. В подъезде стоит затхлый воздух. Я, пробежав вверх несколько ступеней, оказываюсь у двери и нажимаю на звонок.
Дверь скрипнула и появляется недовольное лицо моей мамы.
— Что трезвонишь, проходи.
Я делаю пару шагов и хочу уже снять туфли. Мама встаёт в угрожающую стойку. Я понимаю, что будет разнос. Еще меня смущает знакомый парфюм. Влад!
— Зачем ты его позвала? — спрашиваю я резко, взглянув на маму в нарядном цветочном халате.
— Ты мне не указывай, и ни на кого не наезжай, — говорит она и встает в боевую стойку.
— Мама, — кричу я.
— Не кричи на мать, — появляется в дверях Влад, небритый, усталый, с мешками под глазами.
Мне становится плохо. Голова кружится и моментально становится тяжелой.
Я на пару секунд перестаю что-либо соображать.
— Устин, — начинает Влад, выходя вперед. Мама права. Наступают вдвоем.
Я опускаю глаза и вижу его красные носки. Смешно, давлюсь усмешкой, так легче.
Дрожь и гнев разлетаются по всему телу. Мое лицо горит, а руки наливаются тяжестью, чтобы со всей силы вдарить по его наглому лицу.
— Послушай, — начинает он, тянет время, не может собраться?
— Вон, — резко говорю за него и пальцем показываю на дверь. Выражение его улыбчивого, обходительного лица меняется, — вон!
Напряжение повисло в маминой прихожей. Она мечет глазами от меня к зятьку и ждет его решения.
Влад ничего не может сказать.
Этим он меня убивает. Сколько лет я потеряла с этим мужиком. Бесполезных долгих лет. Я чувствую первые слезы.
Обидно от его беспомощности и неспособности что-то сказать.
— Вон, — повторяю я, и мой палец упирается в холодную дверь. Саму трясет, что хочется просто реветь.
Установиться тишине мешает мама. Она метается, ждет его решения или пытается вмешаться сама.
Но зять молчит. Он просто смотрит на меня и не может ничего сказать. Наверно, он думал, что я его выслушаю. Он точно что-то от меня хочет.
Да он привык к спокойной, тихой Устине, что открыв рот, слушает весь его бред, что всегда согласится на все и уступит. Со мной можно договориться, меня не надо спрашивать. Поставь только перед фактом.
У меня есть любовница Света и у нее будет ребенок. Ты его примешь как своего? Устин соглашайся, ты же послушная жена.
— Нет, и еще раз нет, — я кричу про себя, и готова стоять на этом.
Мама вмешивается, просто влетает в середину, закрывая его своим тучным телом.
Ее колкий и самый обидный взгляд встречается с моим.
— Мам, мне честно уже все равно, — говорю снова про себя.
— Да ты как смеешь на него наезжать, — вклинивается она.
— Влад, — я перевожу взгляд на своего мужа. Пока еще мужа. Теперь я горько жалею, что не развелась. Что не нашла времени и не подала заявление на сайте.
Что все это время позорила себя, находясь его женой.
Влад решается. И вырывается вперед, берет меня за руку и тащит на лестничную площадку, плотно закрывая дверь.
Опять в затхлом темном ограниченном помещение. Смотрю в его наглые глаза.
— Устин, — говорит он, и его рука касается моей руки.
— Убери руки, — предупреждаю, делаю шаг назад и упираюсь в синий щиток. Раздается металлический звук. Скрежет.
Прикрываю глаза, как мне чертовски больно его видеть, слышать. Вспоминается Света, ее наглое лицо и слова, которые бьют мне по ушам.
— У нас будет ребенок.
— Что тебе надо, — спрашиваю я, к твоему отцу не поеду, будешь домогаться позвоню и все ему расскажу, ты слышишь?
Он прикрывает глаза, пытается собраться. Его руки снова хватают мои.
— Отпусти, — кричу я, пытаясь вырваться из захвата. Но он еще крепко сжимает их.
— Устина, успокойся. Я лишь хочу попросить у тебя помощи. Послушай, ко мне с интервью обратились одни журналисты. Предлагают большие деньги, чтобы я рассказал про тебя и твои отношения с Дашковичем. Я пока отказался. Поговори с Дашковичем, скажи, чтобы он мне простил мой косяк с крышей, и я буду о нем как могила.
— Нет, — отвечаю я резко.
Влад улыбается, а потом, продолжает.
— Нет, ты меня не поняла. Я расскажу журналистам, почему Дашкович выбрал из всех крутых архитектурных проектов твой. Не потому, что ты классный профессионал, а классно трахаешься в постели. Теперь подумай, что о тебе подумают другие и что будет с твоей карьерой.