Плотников глубоко вдохнул студёный воздух и устремил взгляд куда-то поверх облетавших крон садовых деревьев:
— Он со школы тебя защищал. Видимо, уже тогда планы строил.
— Чего?.. — не сдержалась я, пытаясь осмыслить в довесок ещё и это неожиданное открытие. — Ты… о чём ты вообще говоришь?
Плотников опустил на меня взгляд, и в нём впервые за время нашего общения промелькнуло что-то агрессивное, почти злобное.
— Ну да, притворись, что для тебя это новость. Алина, я думал, ты всё-таки выше этих пошлых ужимок.
Я растерянно заморгала.
— Твой супруг и его дружки именно за это меня тогда и отходили. И не смотри на меня так, будто слышишь об этом впервые. Ни за что не поверю, что Громов тебе не похвастался.
А я-то, наивная, предполагала, что меня уже сложно чем-нибудь удивить…
— Но я в этом, представь себе, усматриваю и позитивный момент, — бледный взгляд потеплел. — Раз Громов решил, что я угрожал его шансам, значит, почувствовал конкуренцию. И значит, у нас могло что-нибудь получиться. Понимаешь?
Сумасшедший. Совсем на голову плохой…
— Слушай, ты совсем не так это всё понимаешь.
— Алина, только не отрицай, что нас вообще ничего не связывало.
Мне хотелось сорваться с места и с криками убежать отсюда подальше. Сделать это было бы куда-а-а легче, чем объяснить непробиваемому Плотникову бездонную глубину его заблуждения.
— Нас связывало только то, что мы были знакомы. Это всё.
— Ты собираешься отрицать своё ко мне отношение?
— Я относилась к тебе так же, как и ко всем!
— Это неправда.
От него веяло такой непоколебимой уверенность, что я только сейчас со стопроцентной чёткостью поняла — Плотников реально в это верил. Не надеялся, не предполагал. Он уверовал в то, что моё поначалу благожелательное к нему отношение было продиктовано настоящей симпатией. И то, что позже я стала его избегать, ни о чём ему не говорило! Никак не поколебало его уверенности в своих первоначальных выводах.
— Так или иначе, — отозвался он, увидев, что я на время зависла, — подумай о моём предложении, Алина. Поверь мне, оно очень выгодное.
— Как интересно, — взрезавший мои суматошные мысли баритон заставил меня вздрогнуть всем телом.
Мы с Плотников обернулись как по команде.
Господи, с каких пор этот глухой угол стал таким людным местом?
На границе сада и лужайки, где мы стояли, высился Громов.
Он рассматривал нас со спокойной внимательностью.
И наверняка ждал ответов.
— Не посвятите меня, Анатолий, в подробности вашего выгодного предложения?
Глава 35
— Ярослав Дмитриевич, какая встреча, — Плотников вежливо улыбался сумрачно взиравшему на нас Громову, а я всё гадала, в каком таком волшебном магазине Толя-маньяк приобрёл смелость и хладнокровие?
Но всё-таки подозревала, что хладнокровие ему, по большому счёту, дарило его нынешнее положение состоятельного человека и держателя долга своего давнего обидчика.
Вот только преисполнившийся собственного достоинства Толя не учёл одного — пытаться тягаться с Громовым в древней как мир игре «Кто из нас альфа» совершенно бесперспективно. Лев остаётся львом, даже если он ранен и переживает не лучшие свои времена. Пожалуй, в этом случае он даже опаснее. Потому что у него и в мыслях нет осторожничать. Он будет разить наверняка. Или погибнет, сражаясь.
Будто в подтверждение моих наблюдений Громов приподнял брови и насмешливо поинтересовался:
— Мы до вечера будем в гляделки с вами играть? Вы меня, Анатолий Степанович, бога ради, поправьте, но не моветон ли это — устраивать променады по личной собственности того, кто на прогулку вас вроде бы не приглашал?
Ох, у Громова точно не было настроения тратиться на вежливость. Он всегда превращался в грубияна, когда пребывал не в лучшем расположении духа. И сегодня, очевидно, был один из таких дней.
Класс. Повезло же мне столкнуться с Громовым в настроении медведя-шатуна.
— Приятно видеть, что некоторые вещи в нашей жизни не меняются, — от ледяной усмешки Плотникова у меня невольно мороз по коже пробежал. — Чем больше мы общаемся, тем легче я в вас, Ярослав Дмитриевич, узнаю своего старого доброго знакомого.
Сарказмом в его голосе можно было орехи колоть, но Громов даже не поморщился. Ну да, у него для этого слишком толстая шкура. Попробуй пройми.
— Вы довольно неуклюже с темы съезжаете, Анатолий, — на этот раз Громов даже отчество добавлять не стал.
Всё. Очень. Плохо.
Возможно, стоило готовиться к открытому противостоянию и рядом с могилой моего предка рыть ещё одну.