— Я и не говорю, что нам не нужно что-то решать. Просто… ну уж точно не выводить его из себя!
Громов прищурился, видимо, пытаясь на основании моего уклончивого ответа сделать какие-то собственные выводы.
— Ты, может быть, ещё и помириться мне с ним предложишь?
— Да это тут при чём? — я рассерженно стряхнула со своего веника налипшую листву и пошагала к дому. — Просто нам не следует действовать сгоряча. Нужно выработать стратегию.
Я почти ожидала, что Громов откажется идти следом за мной. Потому что в состязаниях по упрямству и твердолобости я бы точно ему проиграла. Но сзади послышалось шуршание листвы.
— Ты хоть соображаешь, что нахрапом стратегию никто не вырабатывает? Для этого нужно хоть какое-то время и холодная голова.
— Вот именно! — я развернулась к нему и, воспользовавшись тем, что он держался от меня на расстояние шага, ткнула пальцем ему в середину груди подчёркивая важность своих слов. — Нужна холодная голова. А у тебя с этим проблемы.
— А у тебя знаешь с чем проблемы, Митина?
Я вздёрнула подбородок, заранее готовясь отбивать новую вербальную атаку.
Он склонился ко мне, и я приложила все усилия, чтобы не отпрянуть — наши лица вдруг оказались в опасной близости.
— С умением прямо отвечать на вопросы. Несчастный метафорический кот уже хвоста лишился — так долго и сильно ты за него тянешь.
Он прав. Он прав, конечно. Но стоило попытаться.
Я опустила палец и отодвинулась от него, борясь со странным и совершенно неуместным желанием продлить момент нашего неожиданного сближения.
— У Плотникова, как оказалось, ничем не объяснимая деформация воспоминаний. Он… я, ей-богу не понимаю, почему он так решил, но он как будто не помнит, что я его избегала.
Громов какое-то время изучал моё лицо, очевидно, пытаясь определить, говорю ли я правду. И если да, то вся ли это правда.
— И с чего вдруг такие выводы?
— Ну… он полагает, что я открыта для… э-э-э… общения?
— Ты спрашиваешь или утверждаешь? — в карих глазах вспыхнула насмешка.
Мои щёки защипало от мгновенно прилившей крови. Обида смешивалась с искренним опасением, что он вот-вот раскусит мою недосказанность.
— Мне показалось, что он то ли не понимает, то ли не хочет понимать моего к нему отношения.
— То есть попросту за тобой волочится?
Я нервно кашлянула:
— Ну… он как будто не совсем доверяет тому факту, что мы женаты. То есть он знает, что мы женаты, но словно бы сомневается, что у нас это надолго.
И только когда я проговорила свои опасения, для меня открылась ещё одна неприглядная сторона нашей с Громовым ситуации. А что будет, когда мы с моим липовым мужем наконец-таки разведёмся?
Не стоило и надеяться, что Плотников об этом не узнает. Конечно, узнает. И тогда решит, что стоит удвоить усилия?..
Мне сделалось дурно от одной только мысли о такой перспективе.
— Может, всё-таки стоило ему по роже заехать, — пробормотал муж, выводя мои мысли из ступора.
— Нет, не стоило, — покачала я головой. — Лишние проблемы нам сейчас не нужны.
Но Громова моё миролюбие, кажется, только сильней разозлило.
— Митина, у тебя ориентиры сместились? Ты случаем не умудрилась симпатией к нему воспылать? Пожалеть эту несчастную жертву насилия?
Мне вспомнился короткий рассказ Плотников о том, что послужило причиной его избиения. Я бросила взгляд на мужа, но не решилась поделиться с ним тем, что узнала.
— Хватит выдумывать ерунду. А тебе вообще-то этой «жертве насилия» ещё долг огромный выплачивать.
— Это уже не твоя забота.
— Действительно, — подбоченилась я. — У нас ведь в браке каждый сам по себе. В этом плане ничего не изменилось. У меня свои дела, у тебя — свои.
— Это ещё что за намёк?
— Да какие уж тут намёки, — я смотрела на него в упор. — Я ведь действительно в нашей общей миссии выполняю функцию декорации. Ни в чём не участвую, ничего толком не знаю. И Лисицын меня, между прочим, совсем недавно о твоём производстве расспрашивал. О производстве, для которого ты меня замуж позвал.
Громов скрипнул зубами.
— Дела на производстве идут своим ходом.
— Да что ты? Спасибо, что хотя бы ставишь меня в известность. Надеюсь, когда ко мне на участок явятся рабочие, это не станет для меня совершенным сюрпризом!
Меня жгло сказанное Лисицыным. Он ведь интересовался, вовлечена ли я в работу.
Ну да, как же. По самые уши вовлечена! Так, что понятия не имею, мой номинальный супруг нынче в Москве делами занят или с очередной девицей кувыркается.