— А, ясно, — киваю, — ну, хорошо.
Мне немного обидно, что Глеб набрал матери, а я не получила даже сообщение, но я быстро одергиваю себя. Она ведь сказала, что связь прервалась, звонок наверняка был коротким, Глеб был в пути, и он знал, что Анна Николаевна придет к нам сегодня и все мне расскажет.
Вскоре начинают собираться гости. Приезжает свекор, тетя и дядя Глеба, его двоюродная сестра с мужем. Из пар с детьми только наши с Глебом друзья по институту. Я рада, что Толик с Машей смогли прийти, иначе аниматоры были бы практически бессмысленны.
— Дорогая, как же здорово ты все устроила, и я так рада, что мы наконец — то собрались, — подходит ко мне Маша после окончания развлекательной программы для детей. — А где Глеб? Мне казалось, у него заканчивается очередная командировка.
— Так и есть, — с трудом выдавливаю из себя вымученную улыбку, вопрос подруги затронул во мне новую волну беспокойства за мужа, — было, по крайней мере. Я уже и не знаю, что думать.
— О, не стоит, я уверена, все с ним нормально! Он, кажется, писал что — то Толику с утра по работе, — беззаботно отзывается Маша.
И другу он писал, а родной жене, родившей ему двух долгожданных детей, ни строчки не отправил.
Мое настроение портится окончательно, и появляется стойкое желание разогнать всех гостей по домам, все равно дети уже получили впечатлений на месяц вперед, и я понятия не имею, как буду укладывать их спать после сильного перевозбуждения.
Но тут на подъездной дорожке у дома появляется машина с надписью курьерской службы.
— Это, наверное, сюрприз от Глебушки, — комментирует свекровь, которая тоже заметила автомобиль.
— Я схожу, — коротко отвечаю, оставляя гостей в доме.
— Я помогу тебе, Оленька, — отзывается Анна Николаевна, — зная моего Глебушку, ты одна не справишься.
Мы вместе выходим за ворота, я быстро расписываюсь на листке курьера, и он вручает нам два больших запакованных подарка.
— Надо было Михаила Юрьевича позвать, — растерянно бормочу, смотря на все это великолепие и думая лишь о том, где сам Глеб, почему курьер, а не он, привез детям подарки.
Во мне еще теплится надежда на то, что подарки слишком большие, ведь в личный автомобиль они с трудом влезут, и Глеб посчитал, что успеет приехать и вручить все лично. Но после двух больших коробок курьер дает мне огромный букет белых роз.
— Это тоже вам, — произносит парень, подмигивая, — с праздником!
— Ага, спасибо, — бормочу, на автомате утыкаясь носом в цветы.
Они пахнут восхитительно, и я обожаю белые розы, но я хочу увидеть своего мужа, а не цветы.
К букету приколот конверт. Дрожащими руками снимаю его, перехватывая цветы левой рукой. Внутри находится листок с посланием от Глеба.
«Лучшей женщине на свете, подарившей мне двух замечательных детей. Прошу, прости, что не успел приехать. Когда вернусь, ты поймешь, почему я остался. После этой командировки наша жизнь развернется на сто восемьдесят градусов. Всегда твой Глеб».
Дочитываю написанное и с трудом тут же не выкидываю бумагу на газон. Обида на мужа застилает мой разум.
— Олечка, какие красивые цветы, — раздается сзади голос Анны Николаевны, — ну же, иди к нам, поставишь их в вазу и еще полюбуешься. Пора резать торт.
— Да, вы правы, — отвечаю чуть сдавленным голосом, проглатываю ком в горле и так и не позволяю слезам пролиться. — Нужно дать торт детям, а то они уже устали.
Возвращаюсь в дом, быстро взбегаю на второй этаж и кладу букет на кровать в нашей с Глебом спальне. Хотя правильнее будет ее называть моей личной спальней, ведь муж в ней нечастый гость.
Собираюсь уже вернуться к гостям, чтобы добить праздник, нет сил и желания заниматься цветами, а дети не виноваты, что мама устала, они должны получить сегодня все, но из букета выпадает еще один конверт. Он из более плотной бумаги, ярко — розового цвета. Даже странно, что я его сразу не заметила.
Затаив дыхание, поднимаю конверт, мое сердце при этом колотится как заполошное. Вроде разумом я понимаю, что бояться нечего, ведь это прислал Глеб, но в душе мне очень страшно.
Наконец — то открываю конверт, из — за трясущихся пальцев его содержимое вываливается прямо на пол. Это не еще одно послание. Это фотографии. Много фотографий. И все они с Глебом.
Вот только он на них не один.
2
Моргаю несколько раз, но увиденное не исчезает. Истинный смысл фотографий медленно доходит до моего сознания. Осторожно провожу по ярким картинкам пальцами, словно если я их потрогаю, что — то изменится, не знаю, девица внезапно исчезнет или хотя бы окажется более одетой?