— А у тебя есть свой ресторан? Я не знала!
— Да, недавно купил. Но там уже готовый интерьер. И менять пока ничего не хочу.
— Здорово. А где он?
— В центре. Небольшое заведение.
— Мне бы хотелось там побывать… Скажешь, как найти?
Глава 39. Ильдар
Конечно, никто не тянул меня за язык, я сам проболтался о ресторане. Наверное, Диля на меня так влияет. Есть в ней что-то особенное, настоящее. Даже можно сказать, трепетное. Она очень живая, искренняя, подвижная. И в творчестве её действительно присутствуют определённые задатки.
Сегодня Диляра смогла меня приятно удивить. Маленькая девочка уже начала проявлять себя сильной личностью. И, конечно, она ещё совсем юна, но совсем скоро Диля расцветёт в полную силу.
Мне приятно находиться в её обществе. Возможно, впервые за долгое время я почувствовал некую раскованность, потому и брякнул о своём ресторане, не подумав.
— Вряд ли тебе понравится это заведение, — пытаюсь увести я диалог в другое направление. — Это совсем немолодёжное место. Не из тех весёлых баров или клубов…
— А ты думаешь, мне только клубы нравятся? — обижается Диля. — Я как бы много разного люблю. И разным интересуюсь. И вообще, мне интересно всё, что связано с тобой! Ой…
Она обрывает свою речь и уводит взгляд.
Мы оба понимаем, что сейчас прозвучало нечто, что не должно было прозвучать.
Отчасти я понимаю Дилю. В чём-то даже сочувствую. Кроме того, моё собственное отношение к ней немного поменялось. Я и раньше не хотел причинять ей боль, а сейчас вдвойне не хочу. Она совершенно точно заслуживает счастья.
— Диля… — начинаю я и замолкаю.
— Блин… — она мотает головой, кусает губы и нервно дышит. — Извини.
— За такое не извиняются.
— Я знаю! — рассерженно выпаливает Диляра и опять потухает: — Просто неудобно вышло…
— Понимаю…
— Хотя с другой стороны! — снова повышает она голос. — Ну, что здесь неудобного?! Ты мне нравишься, Ильдар!
— Прошу тебя, не так громко.
— Извини… — и снова тушуется. — Ну, скажи хотя бы… А я тебе… ну, немножечко нравлюсь?
— Очень, — честно признаюсь я с грустной улыбкой. — Ты замечательная.
— Но?.. — напряжённо всматривается Диля в моё лицо. — Сейчас должно быть какое-то «но».
— К сожалению, ты права, — вздыхаю. — Но у меня есть женщина, которая мне нравится в другом смысле.
— И кто она?
Я молчу и выдерживаю Дилин взгляд. Она отворачивается первой. На её ресницах блестят слёзы.
— Ну, почему?.. — плачущим голосом произносит Диляра. — Ну, чем я хуже?
— Ты не хуже…
— Хуже! — выпаливает она. — Получается, что хуже! Раз ты выбираешь эту…
— Не надо так. Ты делаешь только больнее…
— Да куда уж больнее?! Я ведь… Я…
Она срывается в рыданиях и выбегает из-за стола.
— Диля! — кричу вслед, но это не помогает.
Догоняю уже на улице, и то — с трудом, потому что Диляра бежит, не разбирая дороги. Она плачет в голос. Я ловлю её за руку.
— Диля, послушай…
— Не трогай! — вырывается, бьёт слабым кулачком мне в грудь. — Не трогай!
— Диля, ну, пожалуйста, успокойся!
— Не трогай! Не трогай меня!
Она продолжается биться и выкручиваться. Я пытаюсь совладать с ней, чтобы она не навредила ни мне, ни себе. В какой-то момент сворачиваю её в охапку.
— Ненавижу тебя! — кричит Диля.
— Умоляю, услышь меня! Я недостоин быть с тобой! Ты заслуживаешь большего! Ты…
Внезапно мою шею обхватывает девичьими пальцами. Диляра изо всех сил тянется ко мне. Мои слова тонут в поцелуе. Ничего не понимая, я целую в ответ.
Этот миг длится целую вечность. Начинает накрапывать дождь, а я и Диля целуемся на улице, на виду у всех. Но сейчас меня это волнует меньше всего, потому что тупая непрерывная боль в голове вдруг замолкает. Будто в невесомости, меня захватывает ощущением лёгкости и спокойствия.
И всё-таки мгновение небытия заканчивается.
Диля отрывает свои губы от моих. Я разжимаю объятья.
— Прости, — всё, что я могу сейчас сказать.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Дождь усиливается.
Диля ищет в моих глазах хотя бы одну причину, чтобы остаться, а я пытаюсь найти хотя бы одну причину, почему я должен уйти.
В конце концов, Диляра отворачивается. Она всё понимает.
Делает шаг назад и уходит. А я больше не пытаюсь её догнать.
Глава 40. Алишер
В квартире темно. Включаю приглушённое освещение на стене.
Мадина подходит к огромному панорамному окну, из которого виден ночной город. Целая стена в апартаментах состоит полностью из стекла. Балконов нет. Здесь чувствуешь себя запертым в гигантском аквариуме. Холодно и неуютно.
Согласился на этот вариант съёма, потому что Тимур Хусаинов предложил. Его контора здесь владеет несколькими этажами. Сдают под отели, фотостудии. Наверное, для временного пребывания такие помещения — самое то. Но для жизни…
— Как красиво, — восхищается Мадина. — Так бы и стояла тут вечно.
— Воздуха здесь не хватает, — непроизвольно ворчу я.
— А мне кажется, наоборот. Такой простор, такая необъятная даль впереди…
Ничего не отвечаю.
Наверняка она говорит искренне, но я привык к иному. К домашней атмосфере, мягкости, ароматам блюд, которые готовила Светлана…
— Здорово, что теперь ты можешь начать совсем новую жизнь, — продолжает ворковать Мадина и подходит ко мне. — Я бы хотела тебя в этом помочь…
Она дотрагивается до пуговицы на моей рубашке. Я ту т же иду в кухню.
— Будешь чай или кофе? — предлагаю Мадине, хотя сам не хочу сейчас ни пить, ни есть.
— Приготовь то же, что и себе, — уступчиво отзывается она.
И вдруг подходит сзади, кладёт голову мне на спину, прижимается.
Отхожу в сторону, беру чайник, наполняю водой.
— Алишер… — говорит Мадина, в её голосе чувствуется взволнованность. — Если между нами сегодня что-то будет, я хочу, чтобы ты знал. У меня никого не было…
— Это необязательно, — перебиваю я, наживая кнопку чайника.
— Но я же понимаю, что ты — мужчина. И у тебя есть определённые потребности…
Интересная фраза. Точно такую же сказал мне Тимур в выходные. Только говорил он о себе. Как и от его слов, от слов Мадины меня передёргивает.
— Я — не животное. У меня есть понятия о чести.
— Прости… — роняет Мадина. — Я глупость сказала. Просто ты… мне очень дорог. Не хочу тебя потерять.
Она берёт меня за руку, сжимает. Хочет, чтобы я что-то ответил. А я не знаю, что говорить.
Мадина — красивая, неглупая, даже умная женщина. Раскованная, напористая. Совсем другая, чем Света. Но, кроме Светланы, я никого никогда не любил и никогда ни с кем не ложился.
Когда я сказал об этом Тимуру, он долго на меня смотрел. Думал, я вру. Хусаинов никак не прокомментировал, только вскользь брякнул, что это надо исправить.
Мадина сильнее стягивает пальцы. Её прикосновение совсем не вульгарное, но мне почему-то всё равно хочется поморщиться.
— Это ты прости, — произношу глухо. — Я не могу дать тебе того, о чём ты просишь.
— Я ничего у тебя не прошу! — восклицает она. — Просто позволь быть рядом! Клянусь, я никогда тебя не предам!
— Верю, — отвечаю ей и высвобождаюсь от её рук. — Но сейчас я не готов.
— Время всё вылечит, Алишер. Давай вместе уедем. Просто как друзья. Отдохнём на островах. Будем пить свежий кокосовый сок, лежать под пальмой, разговаривать…
— О чём? — снова перебиваю я.
— О чём захочешь. Чтобы поскорее забыть, надо отвлечься. Прошлое не вернуть. Но у тебя есть будущее. И я смогу подарить тебе наследника…
Резко отхожу от неё.
Было бы и правда хорошо сейчас очутиться где-нибудь не здесь. И не так важно — на островах, или просто в другом городе, или в этом же, просто на другой улице. Только бы подальше от Мадины и её внимательных тёмных глаз.