Отчего-то это сильно раздражает. Он, что ли, решил, что может надо мной вот так… насмехаться? Или это не насмешка, а что-то другое, объяснение чему я пока не могу найти.
— Я тут подумал, — начинает было Давид, но замолкает, когда начинает звонить мой телефон.
Настойчиво, долго, до вмиг вспыхнувшего недовольства, словно… меня застали на чем-то интересном и от этого оторвали. На экране — незнакомый номер. И я сначала собираюсь не отвечать, но зачем-то все же беру трубку.
— Алло, Анастасия Дмитриевна? — в трубке раздается серьезный мужской голос. — Вас беспокоит Беспалов Андрей Тарасович. Я буду представлять интересы вашего мужа в суде при разводе.
Я на несколько секунд зависаю, будто переваривая смысл услышанных слов. Адвокат? В суде?
Имя Беспалова я, кажется, уже где-то слышала, но пока не могу понять, где.
— Вы меня слышите? — настойчиво добавляет.
— Слышу.
— Если у вас есть адвокат, мы решим с ним все вопросы, касающиеся раздела имущества и места проживания вашей дочери.
— Места проживания Ники? — как-то растерянно переспрашиваю.
Наверное, я даже предположить не могла, что Назару в принципе будет интересна Ника. Имущество — это одно, хотя и здесь я предполагала договориться по-честному и даже была готова уступать, но судя по тому, что Назар уже нанял адвоката для суда, как-то мирно решать вопросы мы не будем.
— Ты знаешь, кто такой Беспалов Андрей? — спрашиваю у Давида, отключив микрофон на телефоне.
— Самый известный адвокат по бракоразводным процессам. У него, если не ошибаюсь, стопроцентная статистика выигрышей в суде.
Глава 40
— Вот это хочу, ба, можно?
Ника с восторгом смотрит на игрушку, а затем поворачивается к Наталье и ждет ее ответа. Та с улыбкой кивает, и Ника хватает какого-то дракончика и кладет его в корзинку. Никогда бы не подумала, что девочкам нравятся такие игрушки. Хотя вот после ее выбора ни одного сомнения не остается, что она моя дочь. В детстве я частенько предпочитала куклам совсем не девчачьи игрушки и часто тырила у мальчиков машинки и пистолетики.
Мы пришли не в магазин игрушек, но не видевшая ранее такого изобилия Ника, тут же потащила нас по всему супермаркету. И теперь у нас в корзине для покупок множество игрушек, мячиков и разукрашек с фломастерами. И все это она берет после вопроса «Можно, ба?». А мне бы хотелось, чтобы она спрашивала это у меня, все равно ведь мне платить на кассе за все.
— Я переведу вам деньги, — говорю Наталье, пока Ника убегает к стеллажу с пазлами и с увлечением их рассматривает. — Сколько скажете. У вас есть карта?
— Карты нет, я бы предпочла наличными.
— Хорошо. Сколько вы хотите.
— Смотря за что.
За то, чтобы исчезла из нашей жизни, — очень хочется так сказать, но я молчу, прекрасно зная, что пока что это невозможно, да и не уверена, что станет возможно потом. Все же, Ника к ней привязалась, да и сама Наталья. Чисто по-человечески, по-женски даже я ее понимаю, она прикипела к Нике, привыкла, все-таки она растила ее столько лет, а тут у нее резко отбирают ребенка. Не уверена, что смогу так поступить, как бы эгоистично этого не хотелось.
— За что-то же вы просили денег? — спрашиваю. — За что?
— За то, чтобы адекватно сообщить Нике о вашем материнстве и побыть с ней… какое-то время, пока она… не привыкнет к вам.
— То есть, вы готовы навсегда исчезнуть из ее жизни?
Честно говоря, я думала, что все будет куда сложнее, ведь Наталья так сильно распиналась о любви к внучке, а теперь что же… так просто готова забыть о ней за крупненькую сумму?
— Не готова, — отвечает. — Но разве вы оставите мне выбор?
— Если я скажу, что вы можете видеться с Никой. Не когда захотите, разумеется, в разумных пределах, несколько раз в неделю, сколько вам заплатить?
— Сколько посчитаете нужным, — спокойно говорит Наталья. — Мне не много надо, на самом деле, одеться там, продукты, в порядок себя привести. Все некогда было мне, да и работы не было, а я бы хотела… устроиться. Да кто ж меня такую возьмет куда в приличное место?
Я ничего ей не отвечаю, потому что сама, честно говоря, ждала совсем другого ответа. Четкой суммы, сколько заплатить за ее услуги, но Наталья удивляет. А затем, когда мы подходим к кассе, удивляет еще раз, когда говорит после оплаты:
— Высчитаете сумму за игрушки из той суммы, что мне заплатите.
— Я купила игрушки дочери, — говорю ей так тихо, чтобы не услышала Ника.
— Но просила она их у меня, и я соглашалась. Позвольте, Настя, у меня никогда не было денег, чтобы порадовать ее. Дайте хоть теперь, напоследок…