Отвечаю, что приеду, и отрубаю звонок. Понятно, что она довольна. Довела важное дело до завершения. Справилась. Выполнила свою часть работы. Теперь эта мебель ляжет на мои плечи. И снова в душе разыгрывается тревога. Вдруг плохо доехало? Вдруг повредили? Усилием воли успокаиваю себя. Я все узнаю через полтора суток, а пока дела по плану.
В субботу я просыпаюсь ни свет ни заря. Мне так волнительно, что не усидеть на месте. Пальцы покалывает, как хочется убедиться, что с мебелью все в порядке. На нервном бодряке даже выхожу пробежаться по коттеджному поселку перед завтраком.
Герман живет в очень пафосном месте. Я и до этого замечала, что тут все дома как на подбор большие и богатые по внешнему виду, но сейчас не из окна машины их рассматривать одно удовольствие. Поверх высоких заборов, конечно, но все же.
Проветрившись, возвращаюсь в дом. Машина Георгия уже стоит перед воротами. Он, похоже, общается с Мартой. Вот с ним-то она общается! Почему со мной нет? Я ведь такая же, как Георгий, как Виола, как сама Марта. Мы все равны… Или не равны? Похоже, я все-таки равнее…
Внезапное осознание прокатывается по телу прохладной волной. Герман изначально заявил меня не как работницу. Я получаю деньги и работаю по контракту, но это только в моих глазах так. В глазах остальных его работников я занимаю другое положение. Хочется спросить об этом Марту или Георгия, но, судя по тому, как они оба держатся со мной, ответа я не получу. Наверное, и не должна получить. Вероятнее всего, Герман им обоим обрисовал круг обязанностей относительно меня, а о конфиденциальности они осведомлены и так. Они оба дорожат своим местом, никто не будет рисковать.
Когда я захожу в кухню, Георгий и правда беседует с Мартой, при виде меня замолкает. Перед ним стоит тарелка с яичницей и тост с плавленным сыром. Присоединяюсь к завтраку, и Марта принимается готовить для меня.
После завтрака ухожу к себе и собираюсь к поездке на склад. Георгий привозит меня туда к полудню. Виола уже приехала, машины с мебелью еще нет. Саня тоже здесь, а вместе с ним несколько скучающих грузчиков в грязных спецовках.
— Виктория, я в восторге! Тут столько красоты! — щебечет Виола, беря меня под руку. — А расскажи мне про эту мебель?
Делает вид, что ей и правда интересно? Или действительно хочет послушать? Ну это тема для меня любимая. О самой мебели, как и о ее истории, я могу говорить часами. Вожу Виолу по стройным рядам уже отреставрированных предметов и рассказываю о каждом понемногу. Время за разговорами пролетает быстро.
Ближе к трем с улицы доносится глубокий и громкий звук клаксона. У меня в душе тут же вскипает мандраж, а Саня делает знак грузчикам следовать за собой и направляется открывать ворота.
49
На территорию неповоротливо и шипя пневматикой въезжает фургон Маерск. Снова тентованная фура. Я их не люблю, продувается ветрами, под тент залетает пыль. Я надеялась, что, говоря «контейнер», Виола и имела ввиду контейнер, а не тент. Но что есть то есть. Скрещиваю пальцы на удачу.
После полной остановки фуры, водитель с напарником откидывают тент, и начинается разгрузка.
Виола отходит в сторону и набирает кого-то по телефону. Не знаю, куда себя деть. Остается только смотреть, потому что мне тут даже помогать некому.
Хожу вокруг фуры, поглядывая, в каком состоянии приехала мебель, и не нарадуюсь. Почти идеально все доехало. Мелкие огрехи реставраторы исправят очень быстро.
Внезапно в речи Виолы слух улавливает знакомое имя «Герман». Обычно я не грею уши, но тут обращаюсь в слух и больше от нее не отхожу.
Похоже, Герман хочет быть в курсе, но не захотел обращаться ко мне. Неужели он настолько не хочет со мной общаться, что предпочел получить ответ от своей голддиггерши?
Душу отравляет обида и ревность. Очень грустно вдруг оказаться не у дел. Точнее, в строго отведенной клетке полномочий. Я дико соскучилась по голосу Германа, но у меня перед глазами общение с ним получает Виола. И говорит о чем угодно, кроме меня. Она комментирует все происходящее. Рассказывает, какие вещи приехали, как упакованы, в каком состоянии, как работают грузчики, реставраторы, что делает Саня. Я тоже присутствую на разгрузке! Хотя она не сама рассказывает, отвечает на вопросы. А значит, Герман обо мне не спрашивает.
Становится совсем грустно. А вдруг он меня проверял? Вдруг смотрел, залезу ли я в чат с Тимуром, когда пришло сообщение от Маши? А я… Любопытная Варвара, которая пострадала от своего любопытства. Если он меня проверял, я провалила проверку.
Может, он уже оттаял, а я снова повела себя неподобающим образом?