Когда нас проводят к столику, Сахим отодвигает для меня стул и помогает сесть. Наш собеседник, судя по всему, опаздывает, что заставляет Сахима недовольно хмурится. Он наверняка рассчитывал на пунктуальность и собранность, но взамен получает лишь пренебрежение.
— Здравствуйте, прошу прощения за опоздание, — рядом с нашим столиком останавливается мужчина средних лет как раз тогда, когда мы делаем официанту заказ. — Задержался в пробке.
Я перевожу Сахиму каждое слово, стараясь передать и тон сказанного.
За непродолжительными приветствиями сразу же переходим к делу. Я чувствую себя на удивление спокойно. Каждое слово дается мне с легкостью, я ловко перевожу диалог мужчинам, сглаживаю острые углы и под конец разговора мне кажется, что мы достигли консенсуса, пока Дмитрий не говорит:
— Не уверен, что мы сможем продлить наше сотрудничество, учитывая, что местная компания вышла на мировой рынок и требует от нас куда большего, чем прежде.
Я мнусь, не зная, как это перевести для Сахима, потому что по моим личным ощущениям я сейчас нахожусь меж двух огней.
— Я не понял, он не хочет сотрудничать?
— Что-то вроде того. Опасается, что не сможет.
— И что это за важная персона, на которую он меня меняет?
— Спросить?
— Да, спроси. Если скажет.
Дмитрий мнется и пытается юлить. Я понимаю, что переговоры заходят не в то русло, но как это исправить не знаю, пока Сахим сам не решает разрядить обстановку. Он объявляет перерыв и говорит, что пойдет подышать воздухом. Дмитрий встает следом, так что я остаюсь предоставлена самой себе и сбегаю в туалет, чтобы справиться с внезапно накатившим волнением. Я нервничаю, чего никогда прежде не происходило, где бы я ни была.
Не знаю, что со мной происходит, но все попытки взять себя в руки проваливаются. Все заканчивается тем, что я даже губы подкрасить ровно не могу, выходит какая-то карикатура, и я стираю помаду, чтобы нанести лишь легкий блеск. Волнение усиливается, когда на телефон поступает звонок от Сахима.
Мое волнение — предчувствие. Понимаю это, стоит выйти на улицу и увидеть Демьяна и Даяну, стоящих рядом с Сахимом. Я прекрасно знаю, что Даяна тоже может быть переводчиком, но позвали почему-то меня. Возможно, Сахим не доверяет ей, а может просто хотел посмотреть, как мы с мужем разводимся.
— В его переводчице мы не нуждаемся, — произносит Сахим. — Если он хочет поговорить, то без нее.
Что чувствует жена, которой изменили в момент, когда при ней унижают любовницу? Я ощущаю превосходство, гордость за себя и разочарование, что мне не наплевать и скрыть свою реакцию слишком сложно. Демьян видит, что я чувствую, потому что знает меня десять лет. А я не хочу ничего чувствовать. И дрожать не хочу, потому что руки из-за этого трясутся и голос звучит не так уверенно.
— Это лично твое условие? — влезает в разговор Даяна.
— Ты же переводчица, разве не слышала?
Я ее ненавижу. Едва подавляю в себе желание вцепиться ей в волосы и повыдирать нарощенные пряди. Я не знаю так ли это наверняка, но очень хочется считать, что да. Хорошо, что она больше не возмущается, но всеми силами старается показать, что они с моим мужем теперь вместе. Прикосновение к его руке, будто невзначай, улыбка, адресованная только ему, шепот ему на ушко. Только вот смотрит Демьян почему-то на меня. Неотрывно, внимательно, словно считывает эмоции, которыми я и так захлебываюсь. И если бы не Сахим, подхвативший меня под руку, я бы так и стояла в оцепенении, не зная, как реагировать на пока еще мужа, обнимающего любовницу.
Правду говорят, что время лечит. И расстояние. Я бы предпочла не видеться с Демьяном несколько месяцев. Остыть, не вспоминать, не слышать его голос и тем более не видеть, что он… в порядке. Не пьет, не страдает, выглядит по-прежнему хорошо. Ни намека на неряшливость или хотя бы щетину. В глаженой рубашке и идеально сидящем костюме.
— Все в порядке? — интересуется Сахим, пока идем к нашему столику. — Или мне вызвать Ольгу?
Отчаянно хочется сказать “да”. Отпустите меня, и я поеду домой, но вслух я произношу другое:
— Не нужно, все хорошо.
И улыбаюсь ровно до того момента, пока за столом нас не оказывается четверо. Я рядом с Сахимом, Демьян с Дмитрием. Последний, глядя на нас, словно выходит из анабиоза.
— А вы же… женаты?
— Были, — говорю без заминки.
— Да, — одновременно со мной вырывается у Демьяна.
— Разводимся, — сухо поясняю я Дмитрию. — Если мы закончили обсуждать личную жизнь присутствующих, предлагаю вернуться к обсуждению деловых вопросов.
Глава 25
Демьян
— Как все прошло?
После встречи с Аль-Фалихом последнее, чего я хочу, это разговаривать со своей помощницей, но Даяна настойчиво лезет и упорно требует подробностей. По идее мы должны были проводить переговоры с ней, но вышло так, что в качестве переводчика выступала моя жена.
Судя по поданному заявлению на развод, она решительно хочет стать бывшей, а я упорно не желаю ее отпускать. Всех адвокатов в городе подкупил, кому-то пришлось пригрозить, лишь бы никто не взялся за ее дело. Я хочу оттянуть развод, как бы Даяна не настаивала на том, что он необходим и чем скорее, тем лучше. Я сам знаю, что у нас серьезные проблемы в компании, как бы я не планировал закрывать на них глаза и делать вид, что все в порядке, это нихрена не так. На стройках появляются проблема за проблемой, их столько, что иногда хочется свернуть все к херам и вернуть деньги, но сдаваться не в моих правилах. Никогда не было.
— Хуево прошло.
— Он не согласился?
— Нет.
— Нам конец, — причитает. — Мы должны были его продавить, ты рассказал о…
— Я ни о чем не рассказал, — отсекаю, равнодушно глядя в окно автомобиля. — Будем искать другие варианты. Попытки с ним договориться оставим.
— В смысле оставим?! — практически взвизгивает. — Ты представляешь последствия?
— Нет, я просто сдуру так решил. Не забывай, кто построил эту империю и выводит ее на новый уровень. С Сахимом мы не договоримся, он непреклонен и не желает видеть нас на своем рынке.
Как бы там ни было, он крутой мужик, его строительная компания вышла на все рынки, которые только возможно, но он прекрасно понимает, что если мои проекты появятся в его стране, то у него будет серьезный конкурент. Несколько лет назад Аль-Фалих предлагал мне на него работать. Проектировать многоэтажки в самых богатых частях Дубая, но я отказался. Работать на кого-то, когда я мог достигнуть всего сам, было бы глупо. Я отказался, а он запомнил и отказался сегодня, когда я предложил ему помощь с проектами в обмен на спокойный выход на их рынок. Он сказал, что не против, но якобы не понимает, с чем может помочь.
— Перескажи мне все, что он тебе рассказал.
— Завтра, — я устало откидываю голову на спинку сидения и пытаюсь расслабить напряжение в мышцах.
— Устал?
Слышу шорох одежды рядом, а следом чувствую прикосновение теплых рук Даяны к шее. Распахнув веки, поворачиваюсь к ней и вижу, как она возвышается надо мной, стоя на коленях на сиденье.
— Массаж тебе сделаю, расслабишься.
Поворачиваюсь к ней спиной, позволяю ей от мягких поглаживаний перейти к более ритмичным движениям. Мышцы правда расслабляются, а вот голова ни капли. Я думаю о Майе, о том, насколько сильно соскучился. Сегодня у меня был шанс все закончить, я надеялся, что Сахим согласиться на мою помощь, ведь найти кого-то, кто будет за просто так его помогать с проектированием нереально. Насколько я знаю, ему так и не удалось переманить проектировщика из Англии. Тот затребовал нереальную сумму, которую Аль-Фалих отбивал бы ближайшие пять лет.