И я, вместо того чтобы возмутиться явному подколу в свой адрес, снова стала безудержно ржать. Да, возможно потом мне станет за свое поведение стыдно, но сейчас я была под действием травки, так что могла себе позволить немного повеселиться. Мне вдруг снова стало смешно. Отодвинув край плаща Кощея, я решила совсем обнаглеть, и схватила князя за пятую точку. Тот на мгновение замер, а потом сбросил меня со своего плеча.
Приземление было жестким. Я упала прямо на сырую землю. Моя ветровка распахнулась, показывая черное кружево. Взгляд Кощея прошелся по моей груди и, к моему большому облегчению, долго на ней не задержался. Он презрительно поморщился и отошел к ветке дерева, на которой висел мой свитер.
- Одень, - он бросил мне его в лицо, – Хрустальный плохо на тебя повлиял. Ты стала легкомысленной и развратной. Если так и дальше будет, тебя хорошо потреплют перед тем, как мы успеем доехать до Краснограда. И поверь мне, - он склонился к моему лицу, - я, желающим с тобой поразвлечься, мешать не буду.
А мой одурманенный мозг сейчас думал совсем о другом. А именно – как жаль что на его месте не Змей! Тот не стал бы со мной так разговаривать. Он накинул бы мне на плечи свой плащ и укрыл от прохладного осеннего ветра. Прижал бы к своей теплой широкой груди… Да, понимаю, меня понесло не туда, но это все травка виновата!
Пока я сидела на сырой земле и предавалась разным бредням, Князь развел руки в стороны и поднял голову к ночному небу. Что он собирается делать? И вот опять, надо было бы испугаться и забиться в какой-нибудь угол. Но мне было смешно! И я не стала сдерживать смех. Он казался очень громким на фоне образовавшейся звенящей тишины ночи.
Константин стал шептать какие-то непонятные слова, и в его ладонях заклубился черный плотный дым. Он окутывал руки Кощея, но тот, казалось, только этого и ждал. Мужчина опустил голову, смотря на застывших у его ног леших.
- Крутяк… - произнес Толя.
И вот откуда они знаю эти слова? А особенно мне интересно, откуда им известно слово «лайтово».
Князь тем временем сделал резкое движение руками, как будто сбрасывал с них густой дым, и тот быстро стал забирать в плен маленькие фигурки леших. И вот теперь мне стало не смешно.
- Князь, - пискнула, но, как и всегда, реакции не последовало, – Князь! – гораздо громче позвала.
- Заткнись! – рыкнул он, поворачивая в мою сторону голову. Боже, у него вместо глаз черные провалы, в которых клубился уже знакомый черный дым! А где-то за ним, в самой глубине еле виднелись зеленые язычки пламени. Лицо Кощея осунулось еще больше, из-за чего казалось болезненно худым. Волосы были в движении, потому что вокруг фигуры Константина бегали порывы ветра. Они помогали черному дыму быстрее окутывать свои жертвы.
- Прекрати! – я встала на ноги и направилась в сторону Князя. Свитер остался лежать на земле. К черту. Заберу позже. Сейчас самое главное не позволить этой Дьявольской пустышке навредить лешим. Судя по их репликам, когда меня накрыло от одной затяжки, они не знали, что их травка на меня так повлияет.
- Оденься! – снова взревел Кощей, когда я подошла к нему вплотную. – И уходи отсюда!
- Нет! – уверенно произнесла я.
- Прочь, идиотка! – он схватил меня за рукав ветровки, из-за чего тонкая ткань порвалась, и толкнул в сторону свитера.
Я заскрипела зубами, и быстро сбросив ветровку, нацепила свитер и снова направилась к князю. Перед этим снова накинув на себя тонкую курточку. Все-таки не май месяц.
- Не тронь леших! – набросившись на мужчину с кулаками, попыталась загородить собой мелких растаманов.
Константин резко опустил руки и Леня, Коля, Толя и Оля бухнулись на землю. Тут же стали потирать ушибленные места, приглушенно ойкая.
- Вар-р-рвара! – закричал Кощей и отвесил мне звонкую пощечину. Я чуть было не упала, но мужчина схватил меня за ветровку и потянул на себя. Видимо, чтобы я не навалилась на леших и не придавила их своим весом. Рефлекторно ухватилась за его плащ и ошарашено посмотрела в лицо Князя.
- У тебя поднимать руку на женщину в порядке вещей, да?
Тот отвечать не стал. Отодрал мои руки от своего плаща и сразу выпустил. Снова, похоже, побрезговал. Чистоплюй чертов.
- Ты совсем не соображаешь! – набросился он на меня с обвинениями. – Жить надоело! Ну так, помирай! Только не таким изощренным способом! Быть виноватым в твоей смерти в мои планы не входило!
- Да чего ты разорался то! – не осталась в долгу я. Ишь чего удумал, на меня орать! Да на меня даже бабушка никогда не орала! При воспоминании о ней по сердцу снова заскребли кошки, и я поморщилась.