– Простите, милочка, если оскорбила, и понимаю, такому сложно противостоять, но у меня тут воспитательный момент. – Это уже мне.
И чуть щурясь, как страдающие куриной слепотой люди, вгляделась за меня, где заныкался Хант.
– Ничего, ничего, – закивала и завертела головой я, пытаясь вспомнить, кто такие профурсетки, и стоит ли мне оскорбляться.
– Риз? – В голосе дамы скользнула неуверенность.
– Да, леди Хант? – отозвался тот, продолжая прикрываться мною как щитом.
– Ризер! Ты как разговариваешь с женщиной, которая тебя родила, вырастила и почти воспитала, паразит!
– Как и положено провинившемуся сыну, леди Алеана, с уважением.
Он бы еще на вы и шепотом сказал…
Тем не менее Риз оставил мои хрупкие плечи, за которыми прятался, шагнул навстречу возмущенной матери и приложился к круглой ручке. А потом выпрямился и что-то такое сделал на своем лице, отчего лицо у леди капельку вытянулось, глаза стали еще больше и выразительнее. С этим выражением (и узнаванием!) она посмотрела на меня. Губы сделали “О”, но Алеана Хант успела прикрыть рот ладошкой. Подведенная краской тонкая бровь хитро приподнялась, леди вновь посмотрела на Риза и вновь гневно прищурилась. Рука с перчатками дернулась, словно дама хотела огреть Ханта по чернявой макушке, но передумала. Неуместно, да и пришлось бы на цыпочки встать – детка значительно превосходила маму в росте. В папеньку удался?
– Прошу прощения, что мешаю ваше чудной семейной встрече, леди Хант, но у нас заказ, и мне нужна помощь магиуса… – осторожно вклинился Блейз.
За перегородкой стало совсем тесно.
– Это кто? – спросила леди у управляющего, хотя, я была уверена на все сто, она пусть и не сразу, но доподлинно узнала Эльзбет.
– Помощница, леди Хант. Эльлиза Фламер, очень толковая и практичная…
– Без моего ведома.
– Но леди… Магиус Хант уверил меня, что вы в курсе, – пошел на попятный Блейз и волосы у него над ушами взволнованно встопорщились.
– Теперь в курсе, – подал голос Риз.
– Цыц, аферист, с тобой у меня будет отдельный разговор.
– Не сейчас. Сейчас у нас, как сказал Блейз, заказ и мне нужна помощь мисс Фламер, невозмутимо заявил Ризер.
– Моя?
– Ее?
– Зачем?
И все это одновременно.
– У меня довольно большие кисти, – пояснил Хант, цапнув меня за руку, – а у мисс Эльлизы как раз нужного размера, так что ее изящные пальчики проникнут туда, куда мои…
– Все готово, экипаж со всем необходимым ждет у лавки, адрес у возницы, – затараторил Блейз, прервав демонстрацию сравнительных характеристик. Я, слегка покрывшись мурашками от манипуляций Ханта с моей рукой, выдернула свои пальцы. Риз метнулся за меня в кабинет, схватил мое пальто, снова меня за руку, вихрем пронесся мимо леди Хант и господина Ульва, так что вдохнула я только на улице. К следующему вдоху я уже сидела в экипаже и он куда-то ехал.
– А разве Садовый бульвар не в другой стороне?
– В другой, – подтвердил Риз.
– Тогда куда мы едем?
– Ко мне.
– Что? Что значит к вам? Зачем? – Я схватилась за ручку дверцы, намереваясь… Выпрыгивать на ходу? Кажется, да.
Но Риз накрыл мою руку своей, горячей. Или просто мои успели замерзнуть? И этом движении было столько… всего. И во взгляде.
– Мне нужно кое в чем признаться. И вам тоже. Вы ведь хотите? Рассказать мне все?
Я молчала, впитывала тепло его руки и хотела еще. Мы с Эльзбет обе хотели. Но сейчас я должна бы нашим телом владеть, а я – не владела. Из-за этого вот уютного и такого знакомого тепла.
– Эльзи… Пожалуйста…
И я сдалась. Во всем виновато было тепло и мольба в его голосе. И взгляд синих глаз, глубоких как море.
– Моя Эльзи, это ты, это все еще ты, моя нежная девочка…
Кажется, мы приехали довольно быстро, потом куда-то поднялись, вошли, все было как в тумане, отпустить его руки не было никакой возможности, словно прикосновения были тем, что еще держало меня ногами на земле. А еще поцелуи. Жадные. Горячие. Его. Мои.
Звонок в дверь прозвучал как гром, затем раздался настойчивый стук.
– Кто! – рыкнул Риз, оторвавшись от моей шеи, одной рукой удерживая меня, а второй расстегивая пуговицы на платье. Мне в ноги упирался диван, краем глаза я видела какие-то гардины, торшеры, полки, значит мы уже в доме Ризера, но это все неважно, важно, что Риз…
– Это Гардиан, – послышалось из-за двери, – а к вам гость.
– Шли его к демонам! – рявкнул Ризер. – Кто бы это ни был.
– Не могу, потому что это магиус Даркести, и он…
Дверь распахнулась.
– Он уже вошел, – сказал настойчивый гость с любопытством разглядывая сцену.
Часть 10. Трое в лодке.
– Тебе никогда не снилось, что ты умерла? Ну или машина сбила, например. И ты лежишь мертвая как бы в больнице, а над тобой какие-то люди про твою смерть разговаривают.
– Если слышишь, как над тобой разговаривают, значит не мертвая, а в больничке. Ли-и-из? Опять полночи прождала под телек и дурь всякую смотрела?
Глава 1
Один Из
Одна ложь тащит за собой другую и ты оглянуться не успеваешь, как оказываешься в плотном клубке, словно муха в паутине. Стоит шевельнуться, нити дрожат, и совесть – неспящий паук, торопится вонзить в тебя свои жвалы, чтобы мучить и изводить, потому что признаться так же сложно, как выпутаться из липких оков.
Так говорил, можно сказать, отец – Алмартен Хант, генерал Хант, магиус Хант. Ученый, политик, воин. Как все это в нем совмещалось? Он фактически заменил Изверу отца, которого Извер не знал и знать не мог, поскольку родился уже после его трагической гибели на перевале Снэйк-Тонгу во время пограничного инцидента с Тармией. Никто не на кого коварно не напал, просто промышлявшие в этих местах контрабандисты, устроили свару, их засек остернский патруль, решил, что это тармийцы, началась свалка, затем и тармийцы подтянулись… В общем, потери были с обеих сторон. Никаких межгосударственных трагедий и последствий это не принесло, только личные.
Все, что Извер знал о своем отце, он знал от Алмартена Ханта, с которым с академических времен дружил отец. Еще был портрет в кабинете, больше похожем на музей, и витрина с наградами под почти вечным магически усиленным стеклом. Будто в королевском ювелирном доме, где по значимым для Его величества Остерна Тринадцатого датам все желающие могут лицезреть легендарный алмазный венец Первого короля.
– И как быть? Никогда не врать? – спросил тогда Извер у генерала Ханта.
– Никогда – это очень долго. Да и не выйдет. Ни у кого не выходит.
– Что делать, когда… увяз?
– Рубить, – ухмыльнулся Алмартен, касаясь рукояти меча.
Редко какой магиус носил оружие, но ему полагалось по должности, да и сам Хант, отойдя от науки, стал пристрастен к опасным игрушкам и предпочитал железо магии.
– Только руби аккуратно, мало ли чью голову заденет. Вдруг бы и свою или того, кто дорог.
Извер как раз решился закончить с игрой, которая началась, когда он, войдя на корабль, назвался именем Риза. Но притяжение работало и Извер продолжал врать, отчаянно ревнуя к себе самому под личиной друга, поскольку так и не понял, к кому из них тянется Эльзи, кто заставляет ее глаза вспыхивать, дыхание – замирать, сердце – биться, а тело – дрожать от прикосновений. И все так же мучительно гадал, было у них с Ризом что-то или мать соврала, а Риз как всегда не видит границ, когда шутит или упрямится, или обижен.
Они менялись вот так однажды. Внешнее сходство играло на руку, всего ничего разницы: немного другой оттенок глаз, чуть светлее волосы, резче линии скул, жестче подбородок. Манера одеваться и повадки у них были почти одинаковыми из-за долгого общения. Даже их голоса при небольшом усилии звучали схоже. Родителей провести не удалось, зато преподаватели и сокурсники обманулись и так и не поняли, что несколько дней приятели жили жизнью друг друга.