Она снова выдернула свою руку и взглянув на любимого человека с сожалением, твердо сказала:
-Я всё уже решила, Ансар. Вещи верну через Карлыгаш.
Последнее, о чем он думал, - вещи. Сейчас Ансар даже возненавидел их, как и себя, за то, что смолчал, не смог сказать главного, не защитил Меруерт от правды о себе. Или точнее, не раскрыл ей эту правду сам. Дулатов смотрел ей вслед и медленно умирал, задетый ее холодностью и неприступностью. С одной стороны он чувствовал себя таким же беспомощным, как в тот день, когда ему позвонил водитель и сказал, что Марьям скончалась. И вот, спустя десять лет, он отпустил женщину, которую полюбил, но испугался этой любви и не признался, потому что уязвленная гордость взяла верх над разумом и чувствами.
Глава 55. Однолюб, но...
Мира
Сбросив с себя туфли, платье, нижнее белье, она прямиком побежала в ванную. Соленые слезы смешались с водой, но даже так не полегчало. Мокрая голова коснулась подушки, но сна не было ни в одном глазу. Болело слишком сильно, может даже сильнее, чем в прошлом году, когда ушел муж. Почему, она не могла понять, но в голову то и дело лезли дурные мысли вперемешку с воспоминаниями о коротком, на ярком романе с Ансаром Дулатовым. Мира убеждала себя, что все сделала правильно, ведь она не кукла и не игрушка, которую можно купить. Пусть покупает доступных.
Всю ночь она проворочалась и заснула лишь под утро. Благо, суббота была нечетной и нерабочей, поэтому Мира позволила себе отдохнуть и встать ближе к десяти, но с головной болью. Делать ничего не хотелось, голова раскалывалась, кусок в горло не лез, яркий свет солнца казался невыносимым - пришлось зашторить окна в зале и включить кондиционер.
Дети, будто вновь почувствовав ее боль на расстоянии, позвонили один за другим. Сын с невесткой позвали к себе, дочка, наоборот, собралась приехать сама. Но Мира хотела побыть одна, поэтому придумала несуществующий вирус. Зато Беллу Борисовну никакими микробами не возьмешь, и она примчалась через два часа после разговора, как всегда с анестезией и вкусняшками.
-Рассказывай от начала и до конца, - велела она, ставя на стол бутылку “Арарата” - официального спонсора Мириных расставаний.
Закончив остросюжетный и грустный рассказ о великой любви Дулатова к первой жене и его товарно-денежных отношениях с содержанками, Мира снова всплакнула, а Белла шумно выдохнула и заключила:
-Мда, из всего услышанного, я делаю вывод, что мужик твой - однолюб, но многоёб.
-Он уже не мой мужик, - потирая кончик носа салфеткой, сказала Мира.
Белла пожевала нижнюю губу и думала, думала, думала. Что-то в этой истории для нее не сходилось.
-Мира-джан, может, ты погорячилась? - все-таки озвучила она свои мысли. - Только не смотри на меня как на врага народа. Смотри сама, - принялась активно жестикулировать она. - Он мужик очень взрослый, солидный, десять лет, как вдовец. Ничего не мешало свободному мужчине спать с женщинами хотя бы для здоровья и разрядки. Ну не могут они без этого. Мой Жорик в разводе семь лет, но я не буду ревновать его к прошлому, потому что у меня оно тоже есть.
-Твой Жорик платил женщинам за секс?
-Нет. Не знаю, - Белла сдвинула брови к переносице.
-Вот. А мой еще и содержал их. Сначала одну, потом другую, третью. Я даже не знаю, сколько их было за все годы. А так в его мире устроено, понимаешь?
-Понимаю чё уж там, я же гинеколог, - вздохнула подруга. - Но он же ни на ком из них не женился. И ты сама говоришь, что серьезных отношений не было. А потом, почему ты веришь какой-то шмаре? Может, она соврала про “десятки женщин”?
-Может, и соврала. Но он не отрицал, что платил содержанкам. И в одном она права: Ансар до сих пор любит жену! - воскликнула Мира и уронила лицо в ладони. - Я ведь спросила его, кто я для него? А он молчал. Я все ждала, что он скажет хоть что-нибудь, что я что-то для него значу. Потому что люблю его.
-Мира-джан, ну не плачь, - Белла подбежала к ней и обняла за плечи. - Я сейчас тоже расплачусь. Я вообще в последнее время стала слишком сентиментальной, чуть что так сразу в слезы. И ты туда же.
-Я дура, да?
-Нет. Почему?
-Что влюбилась в него слишком быстро. Он очаровал меня своей харизмой, силой, интеллектом, опытом. Господи, Белла, что он со мной делал! Вспоминать стыдно! И я поддавалась, была с ним слишком развязной, раскованной, откровенной. Разве так бывает в нашем возрасте? Ай! - вскрикнула Мира, выпрямилась и погладила себя по плечу, которое больно ущипнула Белла.
-Хватит уже записывать нас в старухи. Ты мне лучше скажи, он написал, позвонил?