Осознание ценной тяжести этих слов накатило позднее.
В спешке все изменить, моментально перестроить себя я напорол немало косяков, и теперь… моей девочке все стало известно.
Я не знаю, как к ней подступится. Как? Она словно сгусток пульсирующей боли и недоверия. Зря она думает, что я не понимаю, не чувствую. Я, наконец, чувствую. Чувствую и мне пиздецки больно от того, что именно я ощутил в полной мере — в своей и в ее мере, помноженное на кратность вины.
— Что будешь делать? — уточняет Мирослав. — Я слышал, Инесса адвоката ищет.
— Дам ей развод, — сообщаю глухо. — Препятствовать не стану.
— Значит, замнешь…
— Нет. Просто отпущу, — прикусываю губу до крови, чтобы голос не дрожал, но он все равно выдает.
— Агента своего только приструни. Если я что и понял, он очень резвый. Как бы за твоей спиной ничего не начал мутить…
Глава 28
Вит
Вечер в компании друзей провален. Еще и Мирославу досталось по моей вине.
Когда я покидал друзей, Лена демонстративно вынесла Мирославу небольшую спортивную сумку со словами:
— Проведай сестру Любашу и племянника, давно ты не был у них в гостях.
Я поразился тому, как Мир молча это проглотил. Просто взял сумку и подержал в руке:
— Я виноват лишь прошлым, Лена. Неужели неясно, как ты мне дорога?
Перед нашими лицами захлопнулась дверь.
— Лихо она тебя, жестоко… — выдавил я. — Неужели ты это проглотишь?
— А что прикажешь? Выносить дверь пинком, орать и пугать детей?! Женщины думают эмоциями, и если мою Пуговку твоя ситуация всколыхнула, напомнила о давнем прошлом, значит, я в настоящее время где-то расслабил булки, — нехотя ответил Мирослав, пояснив. — Бабу завоевать не сложно. Завоевываешь на адреналине, видишь цель и идешь к ней. Берешь вершину нахрапом и ловишь кайф. Сложнее эту вершину удержать и постоянно доказывать себе и ей, блять, что она — мой Эверест. Нет, блин, выше всех Эверестов. Лучше… Охуительная, словом… За-дач-ка. Ты понял?
Я закивал, хотя… потом покачал головой.
— В целом, можно было и не спрашивать, — прикурил Мирослав возле машины. — Все и так понятно. Так, между нами, жену свою любишь? Или как…
— Люблю.
— Значит, не трать время зря. Иначе вон… как я, до конца жизни будешь слушать о том, как напоказ зажигал с другой, как жил несколько месяцев и юзал доступных баб.
— Их было много… — вырвалось у меня. — Я только недавно понял, как меня это жрало, когда возвращался к своей девочке, — растер грудак.
Мирослав закрутил от меня носом:
— Мой подход всегда был иным. Я от одной пизденки к другой не скакал. Если и были отношения, то с постоянной партнершей. А не так… Но подход твой, в целом, типичный… Шлюхоебский. Да ты не обижайся, у меня приятелей куча, и мало кто одной и той же верен. Натура тянет в сторону, а мозгу и сердцу приятнее возвращаться в знакомое, постоянное. Так объясняют. У тебя, небось, еще и на адреналине все завязано или чем-то таком…
Киваю. Выброс адский. Сколько таких было… Быстрых перепихов и торопливых сливов после очередной победы. Блять, есть соски, которые только и ждут быть использованными, и я их использовал.
Казалось бы, есть жена, влюбленная по уши — трахай, не хочу! Но я не мог использовать ее так, как иногда хотелось. По-грязному. Все мужчины иногда просто животные, которым нужна ебля в чистом виде без разговоров о чувствах и долгих прелюдий.
Не мог я жестко драть свою чистую девочку так, чтобы она хуем давилась и по подбородку текли слюни с соплями. Не мог раком нагнуть и вставить в задницу до визгов. Иногда наружу вырывается самое темное, этой твари я скармливал выебанных до опустошения шлюх и… оставлял грязного Вита за порогом нашего дома.
— Иногда слить, просто слить хочется. Член стоит и голова совсем не соображает, нутро кипит. Любой ротик сгодится для этой цели.
Мирослав промолчал.
— Я конченый, да? Самому противно. Вернее, теперь противно, а тогда… Я же считал, что прав, прав, что не творю херни в браке, что сохраняю отношения в чистоте и не травлю Инессу своим дерьмом.
Я где-то заигрался. Запутался? Слишком сложно бывает понять, кто ты есть, какой ты… Блять, я вообще раньше об этом не думал! Просто несся вперед.
Просто летел без оглядки…
Клинить начало впервые после аварии.
Тогда и баб стало меньше, внезапно парень, который натягивает, но не соску на член, а компрессионный бандаж — на тело, не так популярен и нужен.