— Крестным Равиля назначим? — уточняет муж. — Я же правильно понимаю, что Виолу ты уже выбрала?
— Да, конечно я хочу, чтобы Колю крестила Ви. Но Рав же татарин. Какой из него крестный?
— Ай, точно, — сокрушается Марк и судя по напряженной складке на лбу, перебирает сейчас всех своих друзей мужского пола. — Тогда кто? У тебя есть варианты?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Понимаю, что важно со всей ответственностью подойти к выбору кандидатур, но… мне так хочется поскорее покрестить Колю. Не хочу ждать. По идее, можно и без крестного справиться, но…
— Давай я Арсу предложу, хочешь? Он так искренне обрадовался, когда узнал, что у нас сын родился, будто сам рожал.
— Довлатову? — уточняю задумчиво.
Арсения я знаю не то чтобы хорошо, но он производит впечатление приятного молодого человека. Да и не стала бы я способствовать тому, чтобы Ви у него работала, если бы не была уверена в нем.
И подруга, успев поработать в его компании лишь несколько дней, отзывалась о боссе лишь с теплом. А еще со смущением, будто тоже успела попасть в сети его чар. Впрочем, это не удивительно, Довлатов всегда умел произвести впечатление. Причем, если в начале нашего знакомства он казался темной лошадкой и даже Марк с трудом мог сказать чем конкретно его друг зарабатывает на жизнь, то сейчас у него абсолютно легальный бизнес и безупречная репутация. По крайней мере, Арсений, в отличие от того же Равиля, в сомнительных связях замечен не был и в целом представляет из себя идеального холостяка. И несмотря на то, что Рав часто позволяет себе сальные шуточки насчет того, что Арс не успокоится пока не переспит со всеми москвичками, на общие мероприятия он всегда приходил один.
В общем, я не рассчитываю на то, что Довлатов будет поздравлять нашего сына с днем Ангела и водить на причастие, но в душе радуюсь, что у Коленьки будет и крестная и крестный. Поэтому, конечно, соглашаюсь с Марком и прошу его поговорить с другом.
Марк кивает и собирается на работу, а у меня на сердце так легко становится. Не от того, что он уходит, нет. А от того, что я знаю, что он вернется. Заранее предвкушаю наш вечер. Радуюсь тому, что сейчас у меня легко получается то, что еще недавно казалось несбыточным. Быть пусть не идеальной, но хорошей матерью днем, и любящей женой вечером. Наша сломанная и побитая жизнью семья снова обретает очертания. Снова становится не чем-то зыбким и эфемерным, а твердой солидной опорой. Которая придает силы, вселяет надежду, заставляет верить. И главное, делает меня счастливой. Мой сын, мой муж, моя семья…
Глава 59
— Это последняя, честно, — обещаю Виоле и делаю очередное фото их с Колей. На нем до ужаса смешной белый чепчик и он постоянно пытается стянуть его с себя, дергая завязки. Ви смеется и улыбается в камеру настолько искренне, что я просто не могу остановиться. Кажется, даже мой телефон скоро взвоет от такого обилия одинаковых снимков, но я настолько счастлива сейчас, что мне хочется запечатлеть каждое мгновение.
— Надеюсь, ты не против конкуренции? — рядом раздается приятный голос с хрипотцой и выставив свой телефон рядом с моим, Арсений Довлатов делает тоже пару снимков.
— Ну все, теперь точно хватит, — смущаясь, произносит Виола. — Я чувствую себя как Джулия Робертс на красной дорожке.
— Прости, — гортанно смеется Арс. — Вы просто так мило смотритесь, я не смог удержаться. И для справки — Джулия Робертс не идет ни в какое сравнение с тобой. В этом платке ты вылитая Одри.
— Одри Хепберн? — таращу на него глаза.
— Что такое? — он кокетливо задирает бровь. — Одри — это никогда не стареющая классика.
— Ничего, — протягиваю с улыбкой. — Просто удивилась твоим познаниям. Мне кажется, единственная актриса, которую знает Марк — это Светлана Крачковская. А, ну и Гурченко, конечно.
— Вот! — он поучительно задирает указательный палец. — Будешь знать, как выходить замуж на старика!
— Сам ты старик, — ахаю возмущенно. — Марку всего тридцать пять.
— Ну и чем не старик? — не унимается Довлатов. — То ли дело я… молодой, перспективный, обаятельный…
— Шут гороховый, — перебивает его мой муж, заканчивая фразу.
— С которым ты решил связать свою жизнь, — ничуть не смущаясь продолжает Арсений. — Я тут почитал вчера, узы крестных еще покрепче узов брака будут. Тут одним разводом не отделаешься, знаешь ли…
— Намекаешь, что в случае чего мне придется принять более кардинальные меры? — невозмутимо предлагает Марк и многозначительно проводит ребром ладони по горлу.
— И это я еще шут? — возмущается его друг. — Хотя нет… если выбирать из нас троих, то шут тут явно Рав.
При этих словах мы все вслед за ним переводим взгляд на двери храма и видим Равиля с огромным, нет, просто громадным плюшевым медведем в руках. Точнее, медведицей. У нее до ужаса смазливая мордашка с длинными ресницами и ярко-розовыми губами, сложенными на манер утиного клюва. А на бедрах красуется короткая фатиновая юбочка. Этой медведице только стриптизерскийх каблуков не хватает и можно сразу выходить на сцену в клубе Равиля.
— Вот, — с сияющей улыбкой он протягивает развратную медведицу Марку. — Поздравляю с такой важной датой.
— Рав, — закатываю глаза, — эта игрушка больше Коли. Нам скоро отдельную квартиру придется покупать для всех подарков.
— Так это не для Коли, — невозмутимо произносит он. — Это для твоего мужа.
— Придурок, — сквозь улыбку шипит Марк, а я перевожу взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь понять скрытый смысл этих шуточек.
— Все для тебя, дружище, — радостно заявляет Равиль и похлопывает его по плечу так сильно, что не удивлюсь, если вечером обнаружу на этом месте синяк.
Боюсь, если бы не батюшка, это цирковое представление длилось бы еще долго, но к счастью, нас зовут в центр зала и объявляют, что для церемонии все готово.
Все происходит настолько красиво, что я даже забываю как дышать. Хватаю руку Марка и сжимаю крепко-крепко. Возможно даже причиняю ему боль. Но он не возражает. Смотрит то на сына, то на меня. И несмотря на то, что самому моменту крещения он вряд ли придает столько же значения, сколько я, сейчас он всем сердцем с нами. В этом моменте. Купает нас в ласке и любви. Взглядом. Душой. Всем своим естеством.
Но даже несмотря на то, что все мое внимание приковано к сыну, я не могу не заметить, как вздрагивает Виола, когда Арс касается ее, чтобы передать крестик. Она посылает ему робкую благодарную улыбку, а он лишь кивает в ответ, но делает едва заметный шаг ближе к ней.
Вряд ли моя подруга сама заметила этот жест. Сейчас они оба смотрят на то, как Колю опускают в купель, но я глядя на их спины замечаю каждую деталь. Каждое движение, случайное касание… каждый заинтересованный взгляд, который Довлатов бросает на Виолу.
Делаю себе мысленную пометку поговорить с подругой насчет него. В ее жизни сейчас столько всего происходит… переезд, новая работа, учеба в перспективе. Не то чтобы я хочу предостеречь ее конкретно от Арсения, но в то же время я считаю, что она должна сосредоточиться сейчас на другом. Ничего не имею против Довлатова, но… он сломает мою девочку. Перекрутит ее сердце в мясорубке и вернет, сделав вид, что так и было. Нет уж, пусть лучше идет учиться и заводит отношения со сверстниками.
Погруженная в эти мысли, я даже не сразу замечаю, что церемония подошла к концу. Коля недовольно похныкивает, но на полноценный скандал у него, видимо, уже не осталось сил. А может, все дело в том, что батюшка отдал его на руки именно Арсению, а не Виоле и сейчас сын задумчиво всматривается в незнакомое лицо, решая достоин ли этот мужчина его истерики.
— Давай его мне, — забираю малыша из слишком напряженных рук новоиспеченного крестного. — Спасибо.