— Я пойду, — встала, направляясь к выходу, слыша, как за спиной плачет мать, слезы брызнули из глаз, но я не обернулась, не обняла ее, она просила слишком многого…
Как можно винить кого-то одного?! В ее глазах мое неудачное замужество принесло проблем не только мне. Я виновата, что ввела в семью мужчину, который навредил не только бизнесу, старшей дочери, но и затронул любимицу — младшенькую. Конечно, я виновата, и не отрицаю этого, но это не значит, что я должна снять с Оли долю ее ответственности. Никакой возраст не играет роли, у меня перед глазами до сих пор стоит ее усмешка и превосходство, ни грамма сожаления… Если бы она рыдала и говорила, что любит его и жить без него не может, сердцу не прикажешь, в жизни что только не случается… Но ее поведение напрочь отбило всякое сожаление к ее персоне в будущем. Мне даже хотелось, чтобы она оказалась в подобной ситуации и все поняла, кажется, накаркала…
Хотя наше поведение и тут расходилось, мне он сказал, что тебе не поверят и я предпочла сбежать, а она не побоялась и написала заявление. Не боится втягивать свое имя и имя своего отца в этот грязный скандал. Я трусиха, а она героиня, так и у матери Оля — жертва, а я виновница ее бед. Почему она к нам так по-разному относится? Все дело в отцах? Но я ведь такая же е дочь…
По возвращению домой увидела во дворе знакомый черный внедорожник. Что здесь забыл Железнов?!
Подходить к нему или сделать вид, что не заметила? Он вообще ко мне приехал?
— Мам, а можно мы на площадку зайдем? — спросила малышка, проходя около местной площадки во дворе.
Кинула взгляд на автомобиль и повела ребенка в сторону горки. Если ко мне, то сам выйдет и подойдет. Так и произошло, стоило Софе убежать к остальным детям играть, как Тимур выбрался из машины и направился к нам.
Я присела на скамеечку, ноги гудели от длительного похода, в маршрутке пришлось ехать стоя, а потом с детского сада мы с дочкой решили пройтись пешком. Сегодня подумала, может, стоит вернуть свою машину, ведь столько времени потратила на дорогу, а могла спокойно успеть поработать полдня. Жени сейчас дома не было, как поняла, он находится под следствием, значит я могу забрать ее, если, конечно, замки не сменил.
Тимур примостился рядом, закидывая ногу на ногу, смотря как дети выселяться.
— Привет, — поздоровался непринужденно, как будто семейная пара и в порядке вещей вот так общаться.
— Здравствуйте, — я немного злилась, во мне еще не утих пожар недовольства от разговора с матерью и неожиданных новостей, приезд Тимура был лишь поводом снова его распалить.
— Оо вижу ты не в настроении, — сверкнула на него глазами, а потом успокоилась, я не имею права этого делать. Он ни при чем, что я дура набитая и мать подпортила мне знатно настроение.
— Прости. День выдался тяжелый.
— Я как раз для этого здесь, чтобы тебе его поднять. У меня есть план.
— О чем ты?
— О твоем бывшем муже, — акцентируясь на «бывшем» — И как вернуть твое наследство.
— Как ты узнал? — значит уже навел справки, как только я позвонила, не стал дожидаться, что я сама все расскажу.
— Ну не дуйся, — надо же заметил мое недовольство, — Надо играть на опережение. Время и так против нас. Ты взрослая девочка, хочешь все решить сама и ни от кого не зависеть, но тебе нужна помощь, я готов ее дать. Просто прими ее.
— А я не могу дать тебе то, что ты хочешь.
— Это ты так думаешь.
— Не говори со мной так.
— Как?
— Как с неразумным детём, отец которого лучше знает, как надо делать!
— Ну с отцом ты переборщила, максимум старший брат. Но признай, что зачастую они действительно лучше знают.
— А потом начинается высокомерность, давление и прочие…
— Я бы тебя сейчас поцеловал, — ты жутко заводишь своей импульсивностью.
— А ты не слышишь!
Он развернулся ко мне, отрываясь от созерцания детской площадки, протянул руку, дотронулся до подбородка, чуть приподнимая его, я замерла на полуслове, не решаясь дальше что-то говорить, смотря прямо ему в глаза.
— Ты чертовски красивая…
— Тимур, пожалуйста, не надо…
— Ты успокоишься, и мы поговорим. Что у нас сегодня на ужин?
— У нас?
— Если не хочешь готовить, можем съездить в кафешечку и там перекусить.
— Ты невыносим…
Идти ни в какое кафе не хочется, как и готовить. Вообще ничего не хочется. Занять бы горизонтальное положение и смотреть в потолок. Но такого не могу себе позволить, у меня есть ребенок, надо о ней заботиться.