– Наказываю тебя, Лотти… Ты могла пострадать, – прошептал Луи вкрадчиво, щекоча дыханием ее кожу.
Его губы оказались уже так высоко, что Лотти выгнуло от желания. Но в этот момент он резко отстранился, приподнимаясь. Так, чтобы накрыть губами уже грудь Лотти. Платье на ней было тонким, и ткань абсолютно не защищала от ласк чувствительные соски. Так что Луи ощутимо прихватил один из них губами. В то время, как его пальцы скользнули уже под платье Лотти. Проследили едва уловимым касанием ту самую линию, по которой шла дорожка поцелуев, вспорхнули к низу живота, лаская только вокруг, не касаясь там, где хотелось сильнее всего.
– И ты заставляешь страдать меня сейчас?! – ее голос прозвучал звонко и дразняще, будто она провоцировала Луи на действия.
Лотти застонала, выгнувшись, и развела бедра. Она развела их развратно, приглашающе, чтобы у Луи не оставалось сомнений в том, чего она желает. Но кажется, у Луи на нее были другие планы?
– В наказание, моя девочка.
– Что еще за наказание? – обессиленным от желания голосом выдохнула Лотти.
А с губ сорвался уже не стон, а какой-то постыдный скулеж, когда жесткие губы Луи снова обхватили ее соски, прямо через ткань. Он давно прознал о ее чувствительности. И сейчас воспользовался этим знанием. Решив поиграть с ней на полную катушку.
– Сюда, Луи, пожалуйста… – попыталась верховодить Лотти.
Пользуясь тем, что ее руки были свободны, она обхватила запястье Луи и попыталась буквально силой направить его к своей чувствитльной точке. А когда у нее этого не вышло, то просто потерлась низом живота о его пальцы. Жестко. Горячо. Сладко. Лотти закрыла глаза, и перед глазами всплыли стыдные картинки, которые Флоран шептал ей о Луи во время первой брачной ночи. Реальность же превзошла любые фантазии.
– Ты же сама научила меня! – притворно изумился Луи, слегка прихватывая зубами через ткань чувствительный сосок, едва-едва. – Как правильно проучить, не сделав больно. А я слишком переживаю за тебя. Я люблю тебя, Лотти.
С этими словами Луи поднял голову, распрямляясь. Чтобы в полутьме коридора, в слабом свете от свеч, пробивающемся сквозь штору, заглянуть в карие глаза Лотти. В ту самую секунду, когда его пальцы накрыли ее чувствительную точку. Он все-таки не мог долго терзать Лотти. Луи хотел ее. Хотел до безумия.
Свободной рукой он зарылся в волосы Лотти перед тем, как накрыть ее губы поцелуем. Требовательным, жарким, долгим… Луи не выдержал, прижался к ней низом живота. Так, чтобы через брюки она ощутила, насколько он заведен. Даже если не смеет овладеть ей, пока еще не освободил от ненавистного мужа.
У Лотти слезы блеснули на глазах от тихого искреннего признания Луи. И она скользнула нерешительно ладонью к низу его живота, ощущая каменную твердость его члена. Робкая ласка ладони по ткани заставила выгнуться и его. А сама она застонала. Прикрыла глаза, терлась всем телом о тело Луи. Лотти хотела его. И даже больше.
– Я люблю тебя, Луи, – шепнула она серьезно и даже немного встревоженно.
Не выдержала, отвечая на поцелуй Луи так же жадно. Лотти двигала бедрами, скользя чувствительной точкой по его пальцам. Снова и снова, до момента оглушительной разрядки. Которая накрыла с головой. Если бы Лотти стояла на ногах, то упала бы, так сильно ослабела от оргазма. От ласки чутких умелых пальцев Луи. И тогда Лотти уже решительно дернула его ремень, снова шепча на ухо:
– Я хочу тебя. Ты мой. А я твоя. Только твоя, ничья больше. Возьми меня, Луи. Почувствуй это. Обещаю… больше никогда я не прикоснусь к Флорану. А он – ко мне. Только ты. Только я. Навсегда.
Что Луи должен был сделать сейчас? Сам себя спрашивал. И наверное, знал ответ. Про то, что нужно подхватить Лотти на руки, хрупкую и уязвимую, такую нежную, с горячим сбитым дыханием. Поправить ее сбитое платье, прижать к самому сердцу и унести в покои. Только там, на мягких перинах, на шелковых простынях, освободить от одежды и выласкать каждую клеточку тела. Но… обреченный стон, почти рык сорвался с губ.
– Лотти, я же не железный… – выдохнул Луи ей в волосы, потерся о них щекой, как обезумевший зверь, опьяненный одним запахом своей самки. – Если ты потом пожалеешь…
Но уже от одного, как ее пальцы натянули его ремень, у него на глазах заблестели слезы от желания. Чего не бывало ни с одной распутницей. Луи впился пальцами в бедра Лотти, будто держась из последних сил.
Они слишком долго держались. Но сейчас доводы рассудка померкли. И желание их тел сплелось воедино с чувствами друг к другу.