— Что я думаю? — в сердцах рву салфетку на клочки. — Думаю, что муж стал совсем бессовестным! Эта хищница явилась в наш дом.
— В вашу квартиру?
— Нет же. В дом отца. Перед похоронами! Вела себя… Как будто скоро станет хозяйкой всего. И на похороны тоже заявилась, — добавляю я. — Ее и Глеба явно что-то связывает.
Достав небольшой блокнот из кармана пиджака, Иван делает какие-то пометки для себя.
— Последний вопрос на сегодня, клянусь, — бросает дружелюбный взгляд. — Когда вы только пришли в себя, вы сказали, что их было двое.
— Я так ничего и не вспомнила. Полностью не вспомнила. Все, что помнила, уже говорила. Ничего не изменилось.
— И все таки подумайте, почему вы решили, что их было двое? Не спешите…
— Шепот. Шаги. Но такие, как будто цокающие. Мне показалось, что их было двое. И я почему-то решила, что одна из них — женщина. Но я не помню точно.
— Если был шепот, то однозначно их было двое.
— Вы считаете, что это могла быть… она? — я могла подумать только на одну женщину, которую презираю всей душой. — Мария?
Иван пожимает плечами.
— Могу сказать только одно: я обязательно все проверю. И еще одно.
Протянувшись через весь стол, Иван накрывает мою руку своей ладонь.
— Вам очень много досталось за последние дни. Но несмотря на это, вы хорошо держитесь. Вы — большая молодец.
Ладонь у Ивана сухая, горячая и немного шершавая. Он не спешит отнимать свою руку, а я даже не знаю, как реагировать.
Опускаю взгляд в тарелку с десертом, понимая, что перед глазами все расплывается. Не хотела плакать, тем более, в общественном месте, и вот, пожалуйста!
Осторожно вынимаю салфетку из держателя, подношу к глазам, промокнув ресницы.
— Спасибо. Все хорошо, правда. Я сейчас приду в себя. Просто… по детям скучаю, — выдавливаю из себя.
Поднимаю взгляд, Иван смотрит на меня с сочувствием, но без той нотки жалости, которая всегда звучит унизительно, неважно, в голосе или во взгляде.
И, кажется, он без слов понимает, что дело совсем не в детях. Конечно, я скучаю по ним безумно, но плачу не поэтому.
Мне просто горько, что слова поддержки я слышу от постороннего и чужого мужчины, а свой, когда-то любимый и родной, ведет себя, словно чудовище!
***
После обеда Иван везет меня к дому мамы, но, не доезжая до дома, я прошу мужчину остановиться.
— Можете припарковаться?
— Куда? Туда? А черт, уже проехал. Здесь разворачиваться нельзя, придется небольшой крюк сделать.
— Извините.
— Ничего страшного. Тут метров двести. Не больше. Кого-то увидели, Оля?
Киваю. Я не уверена, но мне показалось, что в небольшом парке я видела маму и детей на игровой площадке. Иван едет неспешно, останавливается неподалеку. Я выглядываю, смотрю с улыбкой: да, это мои детки. Мама с ними.
Веду взглядом немного дальше, и улыбка вянет на губах. Я замечаю Глеба, он стоит в метрах десяти от детей и с кем-то разговаривает по телефону.
— Ваш супруг, — замечает Иван.
Голос мужчины нельзя назвать полным радости. Скорее, в нем полно скепсиса.
— Да, это он.
Радостное настроение омрачается. Я не готова к этой встрече.
Глеб обещал, что приедет за мной в больницу, но я специально попросила отпустить меня пораньше, чтобы с ним не пересекаться… И вот, пожалуйста, он гуляет с детьми.
Какого черта, злюсь!
Неужели со своей прости…машкой не нагулялся? Взял бы ее под белы рученьки и водил по женским консультациям и салонам автомобильным!
Не хочу идти туда, к нему, разговаривать…
Но и сидеть в машине следователя как-то неправильно. Задерживаю человека, у него работы полно. Несколько раз напарник уже звонил. Иван отвечал односложно и даже ругнулся приглушенно, словно тот пошутил неудачно…
— Наверное, мне пора. Спасибо, что подвезли, — пытаюсь улыбнуться.
— Да. Конечно. Вы мой номер сохранили, Оля?
— Да, — проверяю в телефоне, называю последние цифры.
Иван кивает.
— Это служебный. Еще один номер добавьте. Личный… Вдруг на тот… не дозвонитесь, — добавляет, переведя взгляд в сторону, называет цифры.
— Записала. Спасибо, Иван Богданович.
— Можно просто Иван, — улыбается мужчина.
Совсем немного, но глаза теплеют.
Надо уже и выйти… Боже, а я все никак не соберусь.
Думаю о встрече с мужем, будто о каторге, пытке мучительной… Вот до чего докатились мои отношения с мужем, я просто не хочу его видеть — слишком больно!
Неожиданно для себя я спрашиваю:
— Иван, я могу задать вам вопрос? Не по делу, которое вы ведете, а так… Вообще… В целом.