— Уже все. Готовы?
— Да. Ванька! Ванька! Обуваться! — кричит на всю квартиру Тамара. — Чего ты копаешься? Ты не на ту ногу сапоги натягиваешь! На другую надо!
Собираемся шумно. Поправляю на детях шапочки и шарфы, приложение издает сигнал: за нами приехало такси.
Дети взбудоражены перед встречей с отцом. Сильно скучают по дому… Совесть спешит воспользоваться моментом, чтобы послать укор: что ты за мать такая, ради счастья детей себе на горло не наступишь?!
Трясу головой, нет, не хочу, не буду! Моя мама много раз себе на горло наступала, в самом начале, когда отец выпивал понемногу. Они ругались из-за этого, и потом все сведущие и не очень твердили ей: дура, Наталья! Ни о каких разводах не думай. Дитю… полная семья нужна. Выпивает немного, а кто щас не пьет…
Вот и пришли к тому, что пришли. Отец вроде налаживает свою жизнь понемногу, еще встречаю его немного подвыпившим, но уже не пьяным в стельку. Близости с ним нет, и с детьми я ему видеться не позволяю. Пересекаемся крайне редко…
Не хочу, чтобы у нас с Глебом до такого дошло. Не готова я сейчас снова вернуться к нему. Пусть для начала разберется со своими наследствами, обязательствами и бог знает, чем еще.
Правда в том, что я ему сейчас до конца не доверяю! Вдруг он мне не все рассказал? Вдруг у правды двойное дно, и он снова во имя интересов, известных только ему одному, предаст меня и семью?!
Пауза и расставание — вот что нам необходимо.
Поживем врозь.
Если нам судьба быть вместе, то непременно обстоятельства сложатся так, что мы будем вместе. Но пока я не готова вернуться.
Внутри все болит, а время, говорят, лучший лекарь.
***
Прямо перед подъездом нашего дома происходит небольшой казус с тортом, купленном нами. Торт держала Тамара, но Ваня всю дорогу канючил, что хочет нести его сам. Дети позвдорили. Тамара довольно небрежно сует торт в руки Ване, а тот не успевает его словить, торт валится на бок, и красивые кремовые завитки размазываются по коробке.
— Это ты виноват.
— Нет, ты!
— Оба виноваты, — отрезаю я. — Дайте сюда торт, свинтусы. Устроили перебранку у самого входа. Хотите к папе в гости или едем обратно к бабушке?
— Хотим! — отвечают хором.
— Значит, обнялись, взялись за руку и без скандалов, за мной.
Неожиданно чувствую на себе пристальный взгляд, мурашки россыпью скользят по телу. Поднимаю голову вверх. На балконе кухни стоит муж и смотрит на меня, а я — на него. Невольно вспоминаю переглядывания в прошлом, когда он впервые меня заметил, и я обмирала от восторга и страха, что это случайно и больше не повторится. Но он смотрел… так, как сейчас, смотрел, и сердце сходило с ума.
— Поднимайтесь! — зовет он, махнув рукой.
— Вперед, — киваю детям.
В нашу квартиру они забегают чуть ли не вприпрыжку, окружают папу с двух сторон, тискают его. Он тоже обнимает их так, словно вечность не видел. Ванька верещит, когда Глеб его подхватывает на руки и подбрасывает вверх.
— Сделать тебе так же? — шутя, интересуется Глеб у Тамары.
Она смущается, крепко-крепко обнимает папу в ответ.
— Чем так вкусно пахнет?
— Угадай с одного раза, — целует дочь в макушку. — Бегом мыть руки.
Я развешиваю нашу одежду и складываю обувь. В коридоре остаемся только мы с Глебом.
— Очень красиво выглядишь, Оль.
Муж смотрит внимательно и не пропускает во мне ни одной детали. Более того, жар его взгляда скользит по мне вверх в низ, заставляя пульс ускорить.
— Одну минуту.
Глеб выходит на минуту, я успеваю поправить прическу перед зеркалом. Муж возвращается с корзиной красивых роз.
— Это тебе.
— Спасибо. Очень красивые.
— Нет, это ты… очень красивая.
Вижу, что он с трудом сдерживается, даже ладони в карманы домашних брюк спрятал, но прикасается взглядом так, словно мы и не расставались.
— Ну что, угостишь нас своей фирменной пиццей?
— С удовольствием.
***
Вечер на самом деле получается замечательным. Заметно, как Глеб старался. Дети в восторге: наевшись, разбредаются по своим комнатам. Ваня с восторгом начинает играть даже со старыми игрушками, которые ему надоели в прошлом. Тома открывает упаковку с новой алмазной мозаикой, сев за стол с лупой.
Можно сказать, у нас царит семейная идиллия: все сыты, дети заняты, негромко фоном бормочет телевизор. Я убираю остатки еды со стола, Глеб наблюдает за мной, а потом спохватывается:
— Присядь, ты же в гостях, — шутит.
Да уж… Вот такие у нас теперь шуточки!
Сразу и не придумаешь, что ответить.
Нас прерывает требовательный звонок в дверь.
— Открою, — кивает Глеб и добавляет с улыбкой. — Никуда не уходи.