***
Ложусь спать поздно. В голове свербит вопрос: что же все-таки в мусорном баке искал Глеб? Неужели видел, как я весь мусор с дома собрала и в бак закинула?
Приспичило ему, козлу пьяному, найти мой тест на беременность?
Ночь муторная и сложная, а впереди — новые испытания.
И без сцен не обошлось…
Глава 5
Она
Утром я встаю, чуть светает.
Я эти дни вообще практически не сплю: стресс, нервы, ответственность, переживания. Еще и муж добавляет сверху.
Но на самом деле сегодня мне хуже всего спалось из-за того, что в доме стоял гроб свекра.
Есть у меня какой-то иррациональный, холодящий душу страх перед покойниками. Наверное, слишком цепляет это напоминание того, что все мы не вечны, что любого из нас может внезапно унести несчастный случай или сердечный приступ, как свекра.
Бреду по дому, как привидение, надо приготовить на всех завтрак.
Если честно, просто очень сильно хочу поспать. Поспать в стенах нашей с Глебом квартиры, а не в доме, где каждая мелочь проникнута скорбью и чувством утраты. Плюс детишки уже хотят домой, в свои комнаты, к любимым игрушкам, к прогулкам во дворе, где все знакомо и есть куча приятелей из жилого массива.
Замешивая тесто на оладьи, я с замиранием сердца думаю о возвращении домой, в родные стены.
Бессознательно не думая о плохом, воспроизвожу в мыслях только хорошее. Открывшиеся обстоятельства пока задвигаю на второй план.
Сейчас слишком сложно думать о том, что станет с нашей жизнью в дальнейшем. Не загадываю. План минимум — пережить этот день.
— У тебя оладьи горят, — слышится чей-то голос сбоку.
— А? — вздрагиваю. — Ой, точно…
Я уже пожарила целую гору пышных оладий, но в итоге заснула, стоя над плитой, когда теста осталась меньше, чем на треть.
— Давай я дожарю, — предлагает тетя Лариса. — А ты иди, поспи. Отдохни немного. День сегодня будет длинным, успеешь настояться.
Поблагодарив сестру свекра, иду обратно к себе, но перед этим сворачиваю в ванную комнату. Замечаю следы крови на кафеле и на раковине, аптечка, что всегда стояла сверху шкафчика, отсутствует.
Наверное, Глеб взял, догадываюсь. Высадил стекло и вылез из холодной летней кухни. Значит, где-то в доме спит. Осторожно заглядываю во все комнаты, не находя среди спящих мужа.
В последнюю очередь заглядываю в кабинет свекра, который служит библиотекой. На рабочем столе стоит простенький ноутбук, есть небольшая, узкая софа. На этой софе и скрючился Глеб, спит.
Рот приоткрыт, похрапывая. Правая рука свисает до самого пола. Обмотанная кое-как. Аптечка рядом, на полу. Интересно, муж уже проспался или все еще нет? Я осторожно сажусь рядом и поднимаю его руку, опустив себе на колено. Потом беру аптечку, ножницами срезаю плохую повязку, обрабатывая руку.
В какой-то момент я понимаю, что звук дыхания Глеба изменился.
Больше нет похрапывания. Дыхание поверхностное и легкое. Чувствую, как слегка напрягаются его пальцы.
Поднимаю взгляд на мужа, он уже не спит, наблюдает за мной через полуопущенные ресницы.
— Я перевяжу тебе руку, — сообщаю ровным голосом.
Теперь можно действовать не так деликатно. Я училась на медсестру, а работала совсем немного — ушла в декретный отпуск с дочерью, потом снова вышла на работу. Но Глебу не понравилось, что я сильно устаю, потребовал уволиться.
Тем более, денег моя работа много не приносила, и мы ни в чем не нуждались. Так больше я не возвращалась к своей работе…
Теперь, даже если Ванечке исполнится три года, я снова не смогу вернуться к работе, потому что беременна и уже рожу, наверное, к тому времени.
Муж не противится, раскрывает ладонь, укладывает руку поудобнее. Порезался он глубоко, конечно, осколками и верхнюю часть руки поранило. Заживать на ладони будет до противного долго, место такое, что постоянно в работе.
— Постарайся не мочить повязку.
Вот и все, можно уйти. Неожиданно пальцы мужа задевают мою руку. Он скользит подушечками пальцев по моей ладони и продолжает смотреть мне в лицо.
От таких его взглядов на сердце становится непросто, тяжело. Тяжело при всех открывшихся обстоятельствах, но все-таки дыхание немного сбивается.
Я вышла замуж по любви и была уверена, что Глеб тоже любит меня.
Может быть, за годы брака от этой любви уже ничего не осталось?
Или вовсе не было этих чувств с его стороны? Только с моей — глубокие, сильные чувства.
Выйдя замуж за него, я ни о чем не жалела. И когда пришлось оставить работу, исключительно по его требованию, тоже думала, что это пойдет на пользу нашей семье, укрепит любовь…