Но я понимаю, что это не выход. И уже поздно.
- Я… я не знаю, это… просто ерунда какая-то… - мямлит Тихонов, а я еще больше бешусь.
Ерунда, да? Конечно! Сломанная жизнь моя и детей – ерунда! Фигня просто на постном масле.
Ненавижу.
Градус моей ненависти растёт в геометрической прогрессии.
- Кира, Варя, давайте пройдём в столовую. Поговорим.
- Маша!
Смотрю в глаза мужа и реально не понимаю – он всегда был такой тряпкой?
Или, возможно, секс с тупой альтушкой сделал его таким? Ну, типа – с кем поведешься?
Не знаю. Но бесит, бесит, бесит неимоверно!
Уже, кажется, дно пробито. Самое дно.
Он на что вообще рассчитывал? Что дети ничего не узнают? Интересно, каким образом, если я русским языком сказала, что хочу развод!
Или он посчитал, что я просто была немного не в себе? Перенервничала, в состоянии аффекта выплеснула на эмоциях, что мы разводимся? А теперь передумала?
С чего бы мне передумать?
И Стас прекрасно знал, что прощать измену я не буду в любом случае.
- Девочки, идите, пожалуйста в столовую.
- Мама, мы хотим с вами. – Варвара боится, хватает отца за руку.
- Мы идём с вами, не переживай.
- Маша, нам нужно поговорить. – почти рычит Стас.
- Я и зову всех, чтобы поговорить.
- Поговорить один на один! – Еще один рык, ахах, на сучку свою рычать будешь, придурок!
- Зачем? У меня нет секретов от детей. А у тебя есть, Тихонов? Есть маленький секретик, да?
- Маша, хватит, ты…
- Я? Я?
Хочется ударить его. Сделать больно.
Хочется, чтобы он исчез.
Хочется вернуться на два дня назад. Не ехать в офис. Ничего не знать.
Господи…
Нет, лучше так. Лучше, что я узнала сейчас, а не когда… когда у этой секретутки уже живот, к примеру, на нос полез. Это было бы гораздо хуже и больнее.
- Маша…
- Мамочка, пожалуйста, послушай папу. – опять Варюшка. А Кира молчит, смотрит на меня, на него, я вижу, как её глаза наливаются слезами.
Не прощу!
Сука!
Ни одной слезинки моей дочери не прощу!
Заставлю их двоих кровавыми слезами умыться, за всё!
Решительно прохожу в комнату, занимаю выгодную позицию, проходя за большой овальный стол.
С какой любовью я выбирала его, чтобы мы сидели тут все вместе, чтобы у нас были шумные, веселые семейные обеды и ужины!
Чёрт.
- Кира, Варя, мы с вашим папой приняли решение развестись.
- Это ты приняла решение.
- Ты мне изменил!
- Маша!
После того, как я сказала про развод Варька разревелась, обняла отца, что-то причитала, плакала навзрыд. Но мне больше было жаль Киру, старшую, которая стояла сцепив зубы и делала всё, чтобы не заплакать.
- Это… это окончательное решение?
- Нет!
- Да!
Мы с Тихоновым говорим одновременно. Он прижимает к себе Варю, смотрит на меня так, как будто это я виновата.
Конечно! Как просто переложить всю вину на кого-то!
Но нет, дорогой, нет!
Меня не обманешь. Меня не заставишь чувствовать вину за то, чего я не совершала!
- Мам… Это… из-за неё, да?
Кира, моя девочка! Как мне хотелось бы оградить её от этой боли! Как бы хотелось, чтобы всё было иначе! И даже если развод, то как-то более цивилизованно, что ли? Просто спокойно обсудить, что мама и папа больше не любят друг друга, но их, девочек, мы любим по-прежнему и будем любить всегда. Да, конечно, развод повлияет на наши отношения, но мы будем стараться, чтобы это влияние было минимально. И даже если папа не будет жить с нами, он всё равно останется их любящим папой, а они его принцессами.
Кто-то ведь разводится так? Да? Ну, где-то… в идеальном мире.
Хотя нет.
В идеальном мире любимый муж не изменяет жене, не трахает молодую суку.
В идеальном мире нет разводов и измен.
А мы, увы, имеем то, что имеем.
- Кира, уведи, пожалуйста, Варвару, нам с мамой надо поговорить.
- Нет, пап. Говорите при нас. Никуда мы не уйдем. Я точно не уйду.
Моя порода. Моя девочка.
Сильная.
Хотя… когда это женщине стало необходимым быть сильной? Почему сила женщины стала единственной гарантией выживания в этом мире? Куда перевелись настоящие мужчины, которые должны женщину любить, беречь, защищать?
Почему сейчас женщина вынуждена защищаться от мужчин?
Или так было всегда? Просто мы идеализируем образ слабой женщины, хозяйки домашнего очага? И мужчины – война, добытчика, защитника?
Да, я понимаю, что мы, женщины, в чем-то сами виноваты. Далась нам эта эмансипация! Зачем женщины решили бороться за какие-то свои права? Вместо прав получили одни обязанности. И мужчин, готовых сесть на шею и ножки свесить!