- Маш, ты из нас оказалась самой сильной. Стержень в тебе. Хотя я не поддерживала то, что ты придумала, но ведь это сработало?
Сработало, это точно, девчонки задумчиво кивают.
- Я хочу выпить за тебя, Маш, и за то, чтобы тебе больше никогда не приходилось устраивать такие вот… мистификации. Будь счастлива и здорова! И Стасу, конечно, тоже здоровья, ну и с такой женушкой как ты – сил и терпения.
Мы еще раз чокаемся, выпиваем.
Подружки, которые вместе пережили семейные драмы и бури. Кто-то простил, кто-то, увы, пожалел о прощении.
А я? Жалею ли?
Жалею о том, что тогда, два года назад я не почувствовала, чем может кончиться моя душевная драма. Беременность, гибель долгожданного малыша. Я замкнулась в себе. Потерялась. Упустила момент, когда перестала быть женой моему мужу. Зациклилась.
Винить его в том, что он сделал?
Да. Он виноват.
Но и я не без греха.
И как хорошо, что всё закончилось?
Закончилось же?
Наверное.
Или пока поставим многоточие? Пунктирную линию?
Две полоски?
Пожалуй, две полоски будет самым верным!
Эпилог 1. Маша
- Блин, Маша, ты не могла его в другой день родить?
- В смысле? Ты офигел, Тихонов?
- Я офигел? Ты же ребёнка обрекла на адовы муки!
- Знаешь, что, иди ты…
- Третье сентября…»
- Родители, а ничего, что мы еще тут? Еще даже пуповину не перерезали?
Да, только мы с мужем можем устроить перепалку прямо в родзале!
Хорошо, когда есть возможность родить в хорошей клинике и за деньги! Правда, тут всё равно персонал довольно строгий.
И мужа моего благоверного приструнили, когда он истерить начал. И сейчас.
Всё-таки знаменитая клиника, знаменитый на всю столицу главврач.
Товий Сергеевич обещал зайти, он видел, что мы сегодня рожать приехали – встретились случайно в приёмном – пожелал здоровья и терпения, и не убить друг друга. Это он как в воду глядел!
Мы со Стасом в последнее время уж слишком эмоциональные. Стас меня «замумукал» - как я себя чувствую, всё ли хорошо.
- Как чувствую? Рожаю я, понял? Схватки у меня! Убить тебя охота!
- За что? – так искренне сокрушается.
- За всё хорошее. За то, что член свой суешь, куда не надо.
- Маша!
- И без защиты!
- Маш, ну один раз было!
Ага, один, как бы не так!
- И ты сама хотела родить!
- Хотела! Вот я и рожаю, а ты мешаешь своим нытьём.
- Я? Ною?
- Ноешь! Нюни распустил!
- Мне тебя жалко, Маш!
- Мне тоже себя жалко! Но когда ты смотришь вот так, мне тебя убить хочется! А… чёрт…
- Маша, дыши! Дыши как собачка!
- Я тебя сейчас укушу как собачка.
- Не надо, я уколов боюсь.
- Каких уколов?
- От бешенства. После твоего укуса колоть надо будет.
- Иди ты в пень, Тихонов!
Вот так, с шутками и прибаутками мы пережили часов пять схваток, а потом…
Боже, какое счастье! Потуги!
Сейчас всё закончится! Сейчас.
«Я календарь переверну…»
Это еще что?
- Маш, так третье сентября же! День, когда горят костры рябин…
- Стас, я тебя убью! Это здесь причём?
- Не понимаешь? Ты родила мне сына, сегодня. Третье сентября! Шуфутинов день.
- Стас, слушай, мне проще тебя убить, чем понять. Ну, третье, и что? Ну песня?
- Ты не представляешь как нас все теперь затрахают. И сына нашего. Кстати, как назовём?
- Мишей, конечно.
- Что? – Тихонов смотрит глаза выпучив, а я смеюсь.
- А что? Имя отличное. Михаил. Можно со временем ему и фамилию поменять. Представляешь, какой хайп словим?
- Маш, ты серьёзно?
- Тихонов, у меня большие сомнения насчёт твоих умственных способностей.
- Какие?
- Большие!
На самом деле я кайфую.
Даже усталости не чувствую.
И боли.
Разве это боль?
Больно, когда теряешь. А когда получаешь от вселенной подарок – сына – какая уж тут боль?
Помню, как с ужасом смотрела на две полоски. Реально, с ужасом. Вспоминала тот раз, когда беременность оказалась замершей и в конце концов это сломало меня и нашу жизнь.
Вспоминала и другой раз, когда я задумалась об аборте и получила наказание.
Всё было слишком сложно.
Измена Стаса, его любовница, которая заявила о своей беременности. Неопределенность. Ненависть, которую я испытывала тогда к мужу. Не только к мужу, ко всему миру, наверное, исключая детей и родителей. И выкидыш, который тоже меня так сильно подкосил.
Ведь тогда были мысли – останься этот малыш и, может быть, мы с Тихоновым сошлись бы быстрее!
Я бы простила.
Простила же в итоге?
Нет.
Не простила.
Пережила. Переболела.
Переродилась.